Конь, как и положено, остановился за три шага до перекрестного камня. Боресвет неторопливо поймал булаву, спешился.
— В натуре, сколько ж их здесь понаставлено? — пробурчал он. — Вроде, степь, откуда ж камням браться? Ладно, почитаем, что там эти беллетристы накалякали…
«Направо пойдешь — обратно придешь.
Налево пойдешь — несчастье найдешь. Ну, а прямо пойдешь…»
Здесь надпись обрывалась. Поверх нее кто-то старательно нацарапал на камне: «Здесь был Вася».
— Ишь ты! — удивился богатырь. — И здесь он побывал! На Руси, почитай, каждый забор пометил, чисто собака какая. Шустрый пацан, в натуре.
Он задумался, глядя на камень.
— Прямо поеду, — решил, наконец, Боресвет. — Где Вася был, там и я, в натуре, не пропаду.
Конь заржал, не соглашаясь с выбором хозяина. Боресвет хлестнул его плетью.
— Молчи, травяной мешок! Сказано тебе — прямо нам. Богатыри, в натуре, дороги не перебирают.
Конь всхрапнул, соглашаясь с людским произволом. Боресвет перехватил поудобнее палицу, посмотрел на небо.
— Хорошая вещь — Лабиринт, — мечтательно сказал он. — Ну-ка, где моя водка…
Гномы довольно неплохо деруться на кулачках. Лониэль это понял, пропустив подряд два серьезных удара. Странно, что в эльфийских рукописях об этом ни слова не сказано. Видимо, летописцы не торопились на своей шкуре испытать «невеликую силу злобных карликов». А также «коварство и подлость, всему роду их присущие».
— Получил, остроухий? — торжествующе взвыл гном. Лониэль не ответил, приходя в себя после удара. Гном замахнулся правой — и взвыл, получив коленом ниже кольчуги.
— Так нечестно, — прохрипел он, сгибаясь пополам.
Лониэль не медлил. Удар снизу (густая борода, к сожалению, смягчила его силу), гном отлетел к стене. Эльф бросился к нему, не желая терять инициативу, и едва не нарвался на встречный. Противники замерли друг напротив друга, сжимая кулаки.
— Только исподтишка бить и умеете, — пожаловался гном.
— Не только, — эльф неожиданно подпрыгнул и нанес знаменитый эльфийский удар «коэтт ло сайл эре тольго сайм», который люди, со свойственным им примитивизмом, именовали «пяткой в нос». Гнома снесло в сторону, а на правой ноге эльфа отчего-то образовался сапог. Хороший сапог, мягкий, удобный, а главное — эльфийский.
«Шуточки Лабиринта», — сообразил Лониэль, повторяя удар второй ногой. Не потому, что этого требовала необходимость, просто нелепо ведь в одном сапоге разгуливать.
Удар получился на славу, гном влип в стену и мягко сполз на пол. Второй сапог немедленно образовался на ноге, появились также штаны. Эльф возрадовался, прикидывая, чем бы таким врезать гному, чтобы получить куртку и оружие.
Гном поднялся, принял боевую стойку. Теперь будет настороже, понял Лониэль. «Скудоумие низкорослых упрямцев» рукописи тоже изрядно преувеличили.
— Иди сюда, остроухий, — гном сделал приглашающий жест рукой. — Иди, я тебе кишки на нос намотаю.
— Ты до моего носа дотянись сначала, — усмехнулся эльф и неожиданно прыгнул вперед.
Ууууй! Из глаз эльфа посыпались искры. Приложиться о каменный выступ многомудрой эльфийской головой — для этого много ума не надо. Это любой может. Нет, какие халтурщики все-таки гномы, что им стоил потолки повыше сделать?
— Гномам родные стены помогают, — сказал бородач, скалясь в ухмылке.
— Потолки, — Лониэль, морщась, ощупывает лоб. Вроде бы на месте, но шишка будет точно. — Ты, борода, скажи лучше, чего на меня взъелся?
— А чего ты по нашим подземельям шастаешь? — вызывающе ответил гном. — Всяк знает, эльф просто так даже по нужде не сходит.
— Всяк знает, эльф просто так даже по нужде не сходит. Значит, что-то тебе здесь нужно.
— Сказано же тебе, Лабиринт я прохожу, — в сердцах бросил эльф. — Делать мне больше нечего, как по вашим катакомбам разгуливать!
— Ни о каком Лабиринте не слышал, — поспешил отказаться гном, чтобы не выдать подозрительному пришельцу важную тайну. — Тут только подземелья наши. Сдается мне, что ты все-таки лазутчик. Эльфы сюда ранее не хаживали.
— Лазутчик — голый и без оружия? — хмыкнул Лониэль.
— Кто вас, эльфов, разберет, — рассудительно ответил гном. — Вы же с головой не дружите, любой знает. Слушай, а правду, что о вас говорят? Будто бы у вас три…
— И ты туда же! — взвыл Лониэль. — Вот интересно, каждый, кого не встречу, ни о культуре эльфийской спрашивает, ни о магии, ни об истории, а норовит выянить подробности анатомии! Ладно еще люди, раса молодая, дикая, так и гномы туда же!
— Люди дикие, точно, — обрадованно поддержал гном новую тему. — Везде нос суют, каждой секире клин! Один тут недавно забрел, сразу учить начал, как правильно сталь закаливать надо. Теоретик, Блин!
— Не Болом звать? — осведомился эльф.
— Сейчас уже никак не звать, — буркнул гном. — Прибили его сгоряча.
Дорога давалась легко. Кусты пятились, расступались, пытаясь не попасть под удары секиры. Томагавка вошла во вкус, разметывая ненавистные препятствия.
— Довольно! — чей-то властный голос остановил любимое развлечения. Руки на рукояти исчезли, Томагавка вновь обрела человеческий облик. Правда, на сей раз одежда на ней все же присутствовала.
Человек с бычьей головой внимательно разглядывал ее.