Конные воины из всех отрядов съехались перед фронтом пехоты, готовясь к атаке. Обычное дело — для этого настоящим рыцарям не нужно отдельного приказа, они знают, как выиграть сражение — единой стальной массой атаковать врага, смять его и растоптать… Именно так происходят все сражения в этом Мире… На противоположной стороне поля точно так же собрались вражеские всадники. Принц с удивлением обнаружил, что альдийская конница почти не уступает численностью его собственной. Впрочем, не удивительно — напомнил он себе — ведь здешние дворяне вели до недавнего времени войну с орками и поэтому содержат отряды конных латников. Но зато рыцарей в его армии куда больше!
— Ну что ж, наши рыцари собрались для атаки, сэр Брудо, — обратился принц к капитану, — пожалуй нам пора возглавить их и повести в бой!
Тот хмуро взглянул на Алекиана:
— Э-э-э, ваше высочество… Позвольте моему опыту руководить вашей отвагой… Послушайте совета старого солдата — велите отложить атаку… Мне все-таки кажется, что что-то здесь нечисто. Враг что-то затевает — слышите этот стук? — со стороны неприятеля действительно доносились довольно громкие частые удары. — Что они там делают?..
— Сколачивают себе гробы! — воскликнул, подъезжая к ним, Питви ок-Логра (это была его первая шутка за целую неделю). — Ваша светлость, наши рыцари собраны и готовы к атаке. Мы ждем только приказа к началу.
Формально волонтеры, нанятые на деньги Кадор-Манонга, подчинялись принцу Альдийскому (как он сам себя именовал теперь), но соглашались они слушать только сэра Питви, поскольку им импонировала его ярость и задор, проявленные рыцарем при штурме укрепления орков.
— А я думаю, что они сколачивают виселицы, — пискнул невесть откуда взявшийся Коклос, помахал снятой им три дня назад со «знака» петлей и юркнул за спину принца.
У сэра Питви нервно дернулась щека, но он сдержался и спросил:
— Так что передать нашим добрым рыцарям, ваше высочество?
— Скоро я сам поведу их в бой! — воскликнул принц.
У сэра Питви нервно дернулась щека, но он сдержался и спросил:
— Так что передать нашим добрым рыцарям, ваше высочество?
— Скоро я сам поведу их в бой! — воскликнул принц. — Пусть готовятся!
— Но, ваша светлость, — снова вмешался капитан, — погодите… и кто-то же должен остаться с пехотой и возглавить… Словом, я полагаю, что вам нельзя лично командовать атакой.
— Но почему?!
— Уж поверьте моему опыту. При такой большой и разномастной армии всегда должен находиться какой-нибудь авторитетный начальник, которому все подчинятся.
— Такой, как я! — протрещал Коклос, пришпоривая пони, чтобы не отстать (принц уже направил коня вниз с холма к ожидавшим его конникам и капитану приходилось продолжать спор на ходу), однако на выходки шута уже никто не обращал внимания.
— …Подумайте сами, — упрямо гнул свое сэр ок-Икерн, — сейчас ваши приказы готовы выполнить едва ли не две тысячи человек. Как только вы займете место во главе кавалерии — под вашим началом останется двести пятьдесят воинов, остальным вы уже не сможете отдать приказ. А как только раздастся сигнал к атаке — хорошо, если вас услышит ваш оруженосец и два-три рыцаря, что будут рядом с вами, да и то сомнительно. Начав атаку, вы перестанете быть командующим.
Пока шел спор, принц с капитаном подъехали к коннице и Кадор-Манонг, услышавший аргументы капитана, неожиданно с ними согласился:
— А сэр ок-Икерн прав! Если хочешь — давай я возглавлю пехоту! — принцу Альдийскому очень уж не хотелось встретиться в бою с демоном.
Так часто бывает — стоит кому-нибудь одержать над вами верх однажды — и вы всегда подсознательно будете чувствовать, что не в силах его одолеть ни при каких обстоятельствах. Именно так случилось и с принцем — он чувствовал свое прямо-таки роковое бессилие перед коварным узурпатором!
Сгоравший от нетерпения Алекиан, которому этот спор надоел, заявил, не обратив внимания на слова приятеля:
— Раз так — возглавьте армию сами, капитан!
— И оставить ваше высочество? Только при наличии письменного распоряжения начальства! — отрезал ок-Икерн. — А мое начальство — вы. Ежели желаете, я кликну своего писаря и мы в минуту уладим это.
Сэр Брудо уже понял, что отговорить Алекиана не удастся и решил «прикрыть тылы», как он про себя это называл. По его знаку ротный писарь — он же по совместительству и капеллан — в это время как раз заканчивавший молитву о даровании победы воинам Света, которую читал перед строем рыцарей гвардии, подбежал к ним и опустившись на колено, извлек свои письменные принадлежности. Действительно, приказ был готов за минуту и принц, стащив латную рукавицу, приложил к документу перстень с печатью.
— Я все-таки тоже должен остаться с войском… — гнул тем временем свое принц Кадор.
— Да-да… — пробормотал не слушая Алекиан и вдруг спохватился — а где Гельда-колдун? Он обещал, что заставит сегодня светиться рубин на моем шлеме!
Принц одел сегодня по случаю генерального сражения ярко-алые доспехи и плащ, такого же цвета было и убранство его коня — Алекиан намеревался войти в историю как Алый Рыцарь! Оруженосец подал своему господину шлем, увенчанный алыми перьями — рубин исправно сиял.