— Так-так-так, — мана толленорна на исходе, — констатировал толстяк через несколько минут, — сперва придется наложить заклинания, поддерживающие ее запас.
— Так-так-так, — мана толленорна на исходе, — констатировал толстяк через несколько минут, — сперва придется наложить заклинания, поддерживающие ее запас. Этим займусь я, а после мастер Гельда осуществит сеанс связи со своим дворянином.
Гимелиус принялся нараспев читать заклинания негромким голосом, при этом янтарный шар начал светиться неярким мягким светом. Через несколько минут маг замолчал, свечение угасло. Гимелиус сложил вместе растопыренные лепестки полусферы, что-то пошептал, прикоснулся к какой-то детали орнамента, затем убрал руки — и толленорн вновь стал цельным, разъемы словно исчезли.
— Вот так… а сейчас очередь Гельды-колдуна — произнес маг в зеленом и отступил в сторону. Теперь, когда его первенство было установлено, он больше не считал нужным унижать и высмеивать соперника.
Гельда приблизился к столу и положив ладони на круглую часть толленорна, принялся колдовать. По мере того, как он бормотал себе под нос необходимые магические формулы, хрустальная плоскость прибора начала замутняться, словно отражала клубы дыма, постепенно расплывчатые неясные очертания стали проясняться — в диске, словно в круглом оконце, появилась комната, по-видимому находящаяся перед объективом толленорна, парного стоящему на столе перед императором. Элевзиль, все это время с интересом наблюдавший за действиями магов из своего кресла, встал и наклонился к волшебному зеркалу, маги при этом почтительно расступились. Император успел заметить, как в крохотной комнате внутри колдовского амулета мелькнула чья-то спина — какой-то человек выскочил в дверь. Гельда пояснил, что это, видимо, слуга, чьей обязанностью было следить за окном толленорна, побежал звать господина.
Прошло несколько минут, прежде чем дверь в комнате распахнулась и кто-то приблизился к толленорну. Он недоверчиво вгляделся в лица троих людей в чародейском окошке. Гельда объявил:
— Это, ваше императорское величество, тот самый благородный дворянин.
Видимо услышав эти слова, «благородный дворянин» приоткрыл рот, как-то присел и замер в этой нелепой позе перед своим толленорном. Очевидно, он никак не ожидал увидеть столь высокопоставленную особу, как сам император и теперь не мог решить, что ему делать — то ли кланяться, согласно этикету перед стоящей на столе полусферой, то ли приветствовать Элевзиля II словами, то ли сделать что-то еще… Наконец он выдавил из себя:
— Ваше императорское величество… позвольте… позвольте представиться… ваш верноподданный… позвольте…
Тут вдруг изображение стало меркнуть, пропадать, зеркало прибора замутилось, Гельда-колдун с негодованием повернулся к первому придворному магу:
— Это вы! Вы испортили мой волшебный талисман! Вы!..
— Неправда, вы, жалкий невежа! — надулся тот, — это ваша вина! Магия толленорна на исходе! Вы допустили это, неуч!
— Как! Да вы же только что заряжали его!
— Я заряжал этот толленорн, болван! А мана иссякла в другом — том, что остался в Альде!
Тут вмешался император, негромко, но очень внятно сказав:
— А ну-ка, прекратите спор, маги — и сделайте что-нибудь.
Гимелиус тут же отвернулся от Гельды и принялся колдовать над толленорном. Прочтя несколько заклинаний, он заявил:
— Очень трудная задача поддержать магию толленорна на таком расстоянии. Я сделал все, что было в моих силах и сейчас связь восстановится на несколько минут, а может быть и меньше. Вы, мастер Гельда за это время объясните своему «благородному дворянину», что он должен отыскать мага, который прочтет над толленорном заклинания, вкладывающие в него ману.
Вы, мастер Гельда за это время объясните своему «благородному дворянину», что он должен отыскать мага, который прочтет над толленорном заклинания, вкладывающие в него ману. При этом толленорн может быть накрыт тканью, но только не шелковой — чтобы маг не знал, какой именно амулет перед ним. Тайна должна быть сохранена — надеюсь, хоть это вы понимаете? — с этими словами Гимелиус обошел стол и став перед круглой, тыльной частью толленорна, положил на нее руки и вновь принялся колдовать.
Видно было, что маг старается изо всех сил — его лицо побелело, на нем крупными каплями выступил пот, толстые щеки тряслись, руки, лежащие на полусфере, дрожали…
Растерянное лицо в круглом окошке толленнорна начало вновь приобретать отчетливость…
Не космос — метры грунта надо мной,
И в шахте не до праздничных процессий…
В. Высоцкий
Постепенно проход расширился, стал ровным, от него перестали ответвляться коридорчики — Запутанные Переходы кончились. Когда ширина прохода достигла шести метров, Ингви заметил, что пол перед ними пересекает широкая ступень высотой сантиметров сорок-пятьдесят. Перед ней процессия вновь остановилась, факелы были потушены. Вновь заговорил Кендаг:
— Привет вам, воины Каменных Ступеней! — при этом его голос заметно дрогнул.
В ответ послышался лязг металла, затем вспыхнули факелы — на каменном возвышении стояли ряды воинов. На этот раз их вооружение отличалось разнообразием — первый ряд составляли тяжеловооруженные орки с копьями и щитами в рост орка (то есть примерно в четыре пятых роста человека), за ними виднелись воины с мечами, секирами, булавами, дальше — на следующей каменной ступени — виднелись лучники. Вперед выступил предводитель.