Часть 6
ИЛИ НЕТ?..
ГЛАВА 51
Я очнулся рано утром,
Я увидел небо в открытую дверь —
Это не значит почти ничего,
Кроме того, что, возможно,
Я буду жить…
Я буду жить еще один день,
Я не смертельно болен…
И. Кормильцев
Меня не было на стене, как, полагаю, считали враги. Я валялся в своей постели в полубредовом состоянии — перетрудился накануне, когда изготавливал амулеты для «демонов-дублеров». Каждому из них был вручен магический амулет, чтобы стало невозможно определить, какой из демонов — настоящий. По моему замыслу, каждый из двойников должен был источать некую колдовскую ауру, заметную любому достаточно опытному магу — на случай возможной проверки. Что ж, операция была несложная, однако закончив ее, я почувствовал себя уставшим до изнеможения, а когда прилег отдохнуть — то провалился часов на двадцать. Что стоило новой истерики моей подружке. Любопытная Ннаонна сунула нос в королевские покои на исходе одиннадцатого часа моего отсутствия и, как говорит, застала меня в жутком состоянии — я метался по кровати, что-то кричал и рыдал навзрыд. Полный бред: демон — «рыдал навзрыд»! И продолжалось это еще едва ли не полсуток… Хорошо еще, что у девчонки хватило ума не говорить никому, кроме Сарнака. Моим добрым подданным было объявлено, что их король в полном вооружении и с Черной Молнией в руке готов прийти на помощь на том участке, где это потребуется более всего — и кажется, они поверили… Моя помощь так и не потребовалась — имперцы побоялись лезть на стены, защищаемые «демонами», лишь в одном месте они сделали довольно вялую попытку — и туда поскакал Валент с рыцарями.
Но не понадобилось даже это — когда рыцари с латниками спешились и толкаясь взобрались на парапет — оказалось, что атака уже отбита, несколько десятков врагов полегли, а остальные — торопливо отползают вместе со своими лестницами, щитами и прочим осадным барахлом. Торопятся не слишком отстать от воинов других колонн, уже исполнивших этот маневр, полный благоразумия и сдержанного благородства. Ха-ха!
Жаль, что у меня не было возможности полюбоваться таким замечательным исполнением своего плана — я в это время рыдал, если верить Ннаонне… Сам-то я почти ничего не помню… Кажется, я опять был на залитой кровью площади, кажется опять убивал. Я не хотел в этот раз никого убивать — но они все лезли и лезли в ворота. Все лезли и лезли. И я убивал… А позади меня некто огромный и черный хихикал тоненько и хвалил меня: «Ай, умница, ай, молодец… Так их, так!..» И это не кончалось… Вроде бы, несколько раз я приходил в себя — но был так слаб, что не смог бы и комара убить. Хорошо еще, что комары на меня не нападали — впрочем, от комаров верная Ннаонна меня бы отстояла. Как она утверждает.
Утверждает она также, что не сомкнула глаз, пока я был в отключке, но когда я все же очнулся окончательно — она сладко спала в кресле у моей кровати, тихонько посапывая вспухшим от недавних слез носиком. Спасибо и на том.
Итак, когда я пришел в себя — оказалось, что бой окончен и я в очередной раз одержал блестящую победу. Я постарался встряхнуться и заняться текущими делами — сперва принял доклад маршала (Валент торжественно доложил о том, что враг отступил с потерями), затем вызвал Мертенка и проверил вместе с ним счета на продовольствие, выдаваемое горожанам в точном соответствии с цеховыми списками. Дело ужасно нудное — да и совсем не простое. Очень многие жители столицы приняли к себе на время войны родичей, друзей, родичей друзей и друзей родичей. В общем-то они имели на это право и по-человечески я их понимал — ну как откажешь любимому дядюшке, который просит приютить его на несколько месяцев вместе с семьей, ибо ужасно боится оставаться в своей деревеньке (или, скажем, дядюшкиному лучшему другу)… Так что обновленные к началу осады списки находящихся в городе оказались раза в полтора длиннее, чем я рассчитывал. А посему, проверив и пересчитав все, я велел Мертенку уменьшить процентов на двадцать выдаваемые иждивенцам пайки. Понятное дело, многие будут недовольны, но впереди, возможно, долгая осада… К тому же согласно всем обычаям я и не обязан кормить своих подданных, обычно в таких случаях здесь действует железный принцип: «Каждый — спасайся сам, как можешь»… Но я, как обычно, отступил от традиций и обычаев. Так что пусть и за это мне будут благодарны. Насчет благодарности — это я так, для красного словца. На самом деле мои добрые подданные, несомненно, клянут меня за то, что вовлек их в жестокую бессмысленную войну с великим Императором. Наверняка уже все забыли, что выбрали этот путь сами — в таких случаях память народная обычно коротка!..
Занимаясь расчетами и обдумывая все вышеизложенное, я старался отвлечься и забыть свой бред — однако он вновь и вновь настигал меня. Перед глазами вставали жуткие картины — оскаленные рты, выпученные глаза, окровавленные руки, тщетно пытающиеся прикрыть страшные раны, нанесенные черным мечом… Моим мечом… И изуродованное тело тролля… И мой конь, мой Уголек… Видимо, мне не удастся избавиться от этого кошмара уже никогда — он будет преследовать меня всю жизнь… Всю мою жизнь… Наверное, нужно напиться как следует — может, тогда отпустит…