Под натиском рассерженной принцессы Кадор-Манонг опешил, затем медленно стянул с правой руки латную рукавицу и влепил сестре звонкую затрещину — та, мгновенно умолкнув, схватилась за щеку.
— Собирайся сестра. Через час мы покинем Мантрок — ты ведь не хочешь, чтобы тебя заковали в цепи и отправили в Черную Скалу? А если я услышу от тебя еще хоть одно слово, порочащее меня — твоего сеньора — клянусь, этим кончится… Я оставлю тебя здесь, а потом сюда явятся эти зеленые сволочи и уволокут в свои пещеры, — злорадно заявил принц, — ты им как раз понравишься, такая толстенькая. Они тебя после всего сварят в котле и съедят. В большом таком котле…
— Хам. Вонючий хам. — Санелана задрала носик и демонстративно не глядя на брата, вышла вон.
Спустя час из Мантрока покатили один за другим фургоны — принц со своими вассалами бежал из страны, прихватив все ценное, что успел собрать… Беглецы даже не рискнули покинуть Альду купеческим трактом — боялись погони из столицы и пограничных застав, где несли службу орки.
Караван держал путь на восток — принц, посоветовавшись со своими рыцарями, решил затеряться в Ничейных Полях, а потом, отойдя подальше от границ, свернуть на север.
Санелана надувшись сидела в фургоне на груде тюков и сундуков с платьями, коврами и прочим скарбом — она чувствовала себя глубоко несчастной жертвой брата-тирана… Увы, судьба уготовила ей тяжкие испытания…
Сам тиран тем временем объезжал свой караван, настороженно поглядывая по сторонам. Поравнявшись с одним из фургонов, рядом с которым неотступно ехали двое его оруженосцев, принц склонившись в седле, заглянул внутрь.
— Ну как? Ничего? — спросил он слугу, который, трясясь в фургоне, не отрывал взгляд от круглого оконца толленорна, исполняя приказ своего господина.
— Ничего, ваша милость…
— Гангмар бы их побрал — они забыли обо мне! Императору совсем нет дела до нашей Альды… Ладно, я напомню ему!
Последние слова Кадор-Манонг выкрикнул весьма запальчиво, но тут же вспомнил, что он теперь не богатый владелец поместий и замков, а изгнанник, неудачливый бунтовщик… Бродяга… И при императорском дворе он предстанет просителем, умоляющим о помощи… Гангмар побери! Принц хлестнул коня плетью, срывая злость на животном и поскакал к голове колонны, где тряслись в седлах его вассалы… Бывшие вассалы — напомнил себе он — эти сантлакцы более не держат земель «от него» и сохранят верность сеньору до тех самых пор, пока у него не выйдут все деньги, что, впрочем, произойдет совсем не скоро… Гангмар побери!
Когда король Ингви во главе вооруженного отряда на следующий день явился в Мантрок — принца с его соратниками и след простыл… Ворота замка были распахнуты настежь и по двору бесцельно бродили оставленные Кадор-Манонгом слуги-старики да копошились несколько крестьян из ближайшей деревни, разыскивавших, чем бы поживиться. Завидев колонну воинов, приближающуюся к воротам, крестьяне разбежались. Старикам бежать было некуда.
— Где ваш господин? — строго спросил у них маршал, во главе нескольких десятков воинов въехав во двор.
— Наш господин покинул свой замок и отбыл в сопровождении вассалов, — важно ответил один из стариков.
— Куда?
— Нам сие не известно, господин.
— Ладно. Берни, — обернулся Валент к своему оруженосцу, — возьми людей и обыщи замок. Если кого найдешь — волоки во двор.
Вскоре подъехал Ингви, за ним шли орки — пятьдесят воинов.
— Ну что, сэр маршал? Он сбежал?
— Да, ваше величество — и прихватил с собой все, что было ценного. Зря вы отпустили его тогда, ведь заговорщики были, можно сказать, в наших руках — тогда, в Альхелле.
— Да я просто не хотел иметь с ними дело. Честно говоря — их бегство из страны устраивает меня как нельзя лучше… Имущество мятежников я конфискую, а наказывать их… Пусть лучше бегут. Сказать по правде, я устал от казней, смертей, крови…
Маршал с недоверием взглянул на короля (его удивили слова демона) — тот был погружен в свои мысли.
— Но ваше величество, теперь они примутся вам мстить! Можно ждать набегов на наши границы!
— А что они могут? Впрочем, теперь мы возобновим службу рыцарей в Ничейных Полях — пусть только попробуют вернуться. Да нет — не вернутся они. По-моему, я дал им хороший урок, — при воспоминании об этом «уроке» углы рта Ингви слегка дрогнули, — да и стыдно им должно быть — ведь они улепетывали от меня, обгадившись, как… не знаю кто…
Тут на крыльце показался Берни:
— Никого, ваша милость.
Да нет — не вернутся они. По-моему, я дал им хороший урок, — при воспоминании об этом «уроке» углы рта Ингви слегка дрогнули, — да и стыдно им должно быть — ведь они улепетывали от меня, обгадившись, как… не знаю кто…
Тут на крыльце показался Берни:
— Никого, ваша милость. И ничего. А в подвале нашли покойника.
— Кто — не узнал?
— Нет…
— Придется взглянуть…
Убитый был одет в длинный балахон бурого цвета и лежал лицом вниз. Видимо, в этом подвале он провалялся несколько дней. По знаку маршала двое латников подошли и перевернули покойника лицом вверх — размеры его носа не оставляли сомнений. Это бы колдун Коткор, которого, разумеется, так и не смог разыскать Сарнак. Ингви повернулся и вышел из комнаты, сделал несколько шагов по коридору и заглянул в другое помещение — просто так, чтобы чем-то занять себя. Посреди комнаты, на грубо сколоченном массивном столе посреди покрытой пылью столешницы выделялся чистый круг — на столе долго простоял какой-то предмет с круглым основанием. Вдруг демон насторожился, внимательно оглядел комнату и опрометью кинулся в коридор: