— Это мы понимаем. Но нам бы хотелось уточнить кое-какие детали. Первое, не будет ли людское правительство возражать против подобной эмиграции…
— С чего бы это? — удивилась Феола. — Вашим правом было уйти в подземелья, ваш выбор улететь. Правда, боюсь, вы действительно плохо понимаете, что происходит за Барьером. Он ведь не случайно появился вокруг Солнечной. Если вы заглядывали в учебники истории, то читали о последней войне.
— Тогда ваша обязанность — остановить это безумие! — вскипел Луар. — Вы люди мудрее нас! Ваша цивилизация намного старше! Почему же вы допускаете такую глупость?!
— Не такая уж это и глупость, — задумчиво отозвался я. — А вот останавливать кого-то силой… это будет глупость. Господин Луар, вы говорите о мудрости. Но мудрость как раз в том, чтобы не мешать другим развиваться самостоятельно. Наша история очень богата разными конфликтами. И кое-чему нас все-таки научила. Невозможно научить кого-то своей мудрости. Только собственный опыт способствует ее приобретению. Полагаю, что если бы мы помешали в свое время вашим предкам укрыться в пещерах, то вы возненавидели бы нас, как угнетателей и рабовладельцев… Вы ведь читали хроники? Нет? А зря. Уж историей собственного народа вы могли бы поинтересоваться, раз уж выступаете за воссоединение с людьми. Мне правда непонятно, как вы видите это воссоединение. Вы ведь не люди. И никогда ими не станете. Так зачем стремиться стать второсортными людьми, когда можно быть первоклассными гномами? Мудрость — не стремиться быть кем-то, а оставаться собой. Вы не верите, что можно быть развитым обществом и оставаться при этом гномами. Стремитесь кому-то подражать. А ваш оппонент не верит, что можно остаться гномом рядом с людьми. На мой взгляд вы оба одинаково неправы.
— Я никогда… — начал было Луар.
— Я не позволю… — вскочил Веригор.
Но оба замолкли глядя на мою ухмылку.
— Об этом я вам и говорил. Вы настолько не верите в другую точку зрения отличную от вашей, что даже не попытались обдумать ее. Даже слушать меня не стали. Господин Луар, вы говорили о мудрости. Мудрость еще и в том, чтобы выслушать оппонента до конца. Но вы видите только свою точку зрения.
Вы настолько не верите в другую точку зрения отличную от вашей, что даже не попытались обдумать ее. Даже слушать меня не стали. Господин Луар, вы говорили о мудрости. Мудрость еще и в том, чтобы выслушать оппонента до конца. Но вы видите только свою точку зрения. Ну и какой тогда мудростью с вами делиться? Нет уж, набивайте собственные шишки. Мы можем только дать совет и обрисовать последствия ваших действий. А вот принимать предупреждения или нет, должны решить только вы. Так что со стороны людей никаких препятствий чиниться никому не будет.
— Ты очень уверенно говоришь за всех людей, — буркнул Веригор, опускаясь на кресло. Он был очень недоволен своей несдержанностью и теперь корил себя. Внешне это никак не проявлялось, но вот аура постоянно меняла цвет, выдавая полный сумбур в мыслях.
— Вам не мешали в прошлом и у меня нет причины сомневаться, что так же будет и в этот раз. Любой выбор будет только вашим выбором. И мне до сих пор непонятно, чего вы хотели от нас.
— Нам тоже нужна информация о том, что происходит за Барьером, — наконец признался Веригор. — Как бы мне ни хотелось увести свой народ на другие планеты, но я понимаю, что без разведки обстановки такой шаг может закончиться трагически. Допустить такое я не могу. Я готов признать, что самоизоляция оказалась ошибкой и не хочу повтора. Мы вовсе не собираемся прерывать контакт с людьми. Но я хочу, чтобы мы могли разговаривать с вами на равных. Не как временные квартиранты в чужом доме, а как владельцы собственного.
— Логично, — признала, подумав Феола. — Наверное, я могу понять такую точку зрения.
— Тогда я обращаюсь к вам с официальной просьбой. — Веригор поднялся, встав чуть ли не по стойке смирно, что при его росте и коренастом сложении смотрелось забавно. — Я прошу включить в состав экспедиции гнома, чтобы он мог оценить обстановку за Барьером и рассказать о том, что творится там. К чему надо быть готовым.
Эта неожиданная просьба поставила нас в тупик. Мы с Феолой быстро обменялись мысленными посланиями.
— Я не совсем понимаю, — начал я. — А что вы хотите, чтобы выяснил ваш разведчик? Результаты разведки и так будут общедоступны. Что еще надо?
— Вы не совсем понимаете нашу внутреннюю ситуацию, — вздохнул Дорлин, жестом давая остальным понять, что теперь говорить будет он. — Когда наш народ уходил в пещеры, то все говорили о недоверии к людям. Почти две тысячи лет все гномы воспитывались в уверенности, что люди поработят нас, заставят выполнять за них все работы. Ну, вы понимаете, о чем я говорю. И сейчас это недоверие никуда не делось. Многие гномы хоть и согласны выйти на поверхность, но только от понимания, что другого пути у них нет, раз уж нас отыскали. Но о доверии к людям речь при этом не идет. Поймите, я вам полностью доверяю, несмотря на то, что знаю не очень давно. Да и ваш друг Эльдар много рассказывал. Но нам ведь надо убеждать не тех немногих, кто уже успел пообщаться с людьми, а простых жителей.