рождения отца ее. В 1757 году она приказала: «Исакиевскую соборную церковь на другое место не переносить, только всеми архитекторами, механиками
и каменными мастерами осмотреть, возможно ль ее без разбирания укрепить; если ж невозможно, то разобрать и новую построить, а прежде всего
берег укрепить».
Сенат велел созвать обер архитектора (Растрелли) и всех архитекторов, преимущественно архитектора при Коммерц коллегии
Фростенберга, который обладал особенным искусством в механике. Нашли, что церковь укрепить нельзя, надобно ее разобрать и построить новую. В
1761 году Сенат определил к построению Исакиевской церкви архитектора Чевакинского под смотрением обер архитектора Растрелли, «понеже
Правительствующий Сенат о искусстве и знании архитектора Чевакинского довольно известен». В то же время исправлялась колокольня Петропавловского
собора: Сенат поручил Растрелли определить к этому делу архитектора из русских. Подрядчик взялся разобрать Исакиевскую церковь за 2445 рублей.
Чевакинский представил, что необходимо укрепить берег каменною стеною, употребляя как в воде, так и сверх воды дикий тесаный камень с свинцом, а
бут из тосненской плиты с известью от самого дна Невы, что будет стоить 9934 рубля. Сенат согласился. Знаменитый Растрелли сошел с поприща в
начале царствования Екатерины: в 1763 году он уволен от всех занятий за старостию и слабостию и за 48 летнюю добропорядочную службу получил
1000 рублей ежегодной пенсии. Но подле его имени мы встречаем целый ряд имен русских архитекторов: кроме приведенного выше Чевакинского, князя
Дмитрия Ухтомского (строителя колокольни в Троицкой лавре), брата его князя Сергея, Мичюрина, Бланка, троих Яковлевых — Василья, Ивана и Семена,
Никитина, Рославлева, Суровцова. В рассказе Порошина мы встретили имя только что приехавшего из за границы русского архитектора Баженова,
которого работы так всем понравились; в 1756 году архитектурии ученик Семен Баженов пожалован был помощником архитектурным в ранге подпоручика и
с жалованьем по 150 рублей.
Относительно живописи нуждались особенно в портретистах; представителем этого искусства в высших сферах был граф Ротари; из русских известен был
Алексей Антропов, написавший для Сенатской канцелярии портрет императора Петра III за 400 рублей. О знаменитом портрете Екатерины II, написанном
датским живописцем Ерихсеном, находим известие у Порошина: «Портрет писал датский живописец, и очень схоже. Ее величество в пехотном гвардейском
мундире и на той серой лошади написана, на которой она во время восшествия своего на престол из Петергофа обратно сюда шествовать изволила.
Волосы написаны распущенные, и платье все в пыли, как мы своими глазами видели».
Еще 22 июля 1743 года императрица Елисавета приказала сделать два медных портрета (статуи) Петра Великого. 19 августа 1764 года Канцелярия от
строений донесла Сенату, что один из этих портретов, сидящий на коне, сделан италианцом, штукатурных дел мастером Александром Мартеллием, и
требовала 40937 рублей на окончательную отделку памятника, на сооружение пьедестала и на выдачу жалованья мастеру и рабочим. Сенат решил: так
как ему неизвестно, будет ли угодно ее императорскому величеству приказать окончить эту статую, то пусть генерал поручик Бецкий доложит об этом
императрице. 16 октября Бецкий донес: вылитый из меди портрет Петра Великого ее императорское величество апробовать не соизволила в рассуждении,
что не сделан искусством таким, каково б должно представить великого монарха и служить к украшению столичного города.
Мы окончим главу указанием на явление, еще не бывалое в новой России. Мы видели, что новгородский губернатор Сиверс писал о пользе
хозяйственного общества в России, представляя в пример успех английского общества. Общество составилось, и в октябре 1765 года первые 15 членов
поднесли императрице устав при письме: «Мы всеподданнейше соединились добровольным согласием установить между нами собрание, в котором
вознамерились общим трудом стараться о исправлении земледелия и домостройства.
Ревность наша и усердие сколь ни велики, но когда подкреплены не
будут покровительством монаршим, то и труд наш будет без оживотворения. Сего ради дерзновение приемлем просить вашего императорского величества,
дабы имели счастие быть под единственным только вашего императорского величества покровительством и чтоб общество наше управлялось в трудах
своих собственными своими между собою обязательствами и установлениями, почему и называлось бы во всех случаях Вольным экономическим обществом».
Императрица отвечала: «План и устав ваш, которыми вы друг другу обязались, мы похваляем; изволите быть благонадежны, что мы оное приемлем в
особливое наше покровительство». Императрица дала обществу собственный свой девиз «Пчелы, в улей мед приносящие» с надписью: полезное и 6000
рублей на покупку дома. Первым председателем был граф Григор. Григор. Орлов.
Дополнения
1) Письмо Н.И. Панина по поводу восточной украйны: «Всемилостивейшая государыня! В присланных ко мне от вашего императорского величества чрез
князя Вяземского репортах в Сенат от генерал поручика Шпрингера я хотя не нахожу большой опасности в настоящем положении, однако же тем не