распорядился ею.
После этого, писал Панин, чего нельзя ожидать от французского посланника, когда он для сеймовых подкупов распорядился суммою,
данною датским королем на вспомоществование сенаторам в их несчастии; Панин не отставал также от требования 50000 талеров, необходимых для
общего дела.
Содержанием сношений с Англиею по прежнему были бесплодные толки о союзе. Делали друг другу взаимные комплименты: Панин в заметках своих для
императрицы называл англичан торгашами, лавочниками; новый английский посланник Макартней, жалуясь на медленность переговоров, писал своему
министерству, что не может быть иначе в стране, где все дело ведется в лавках, величаемых коллегиями, и мелкими купцами, которых угодно называть
членами комиссий. Это относительно торгового договора; что же касается политического союза, то Макартней нашел другого противника уже не в
членах русских комиссий; он писал: «Король прусский не желает, чтоб русский двор имел других союзников, кроме него. Он воздвигал всевозможные
препятствия в деле о договоре России с Данией». Граф Сольмс твердил Панину: «Англия в настоящую минуту не имеет союзников; Россия и Пруссия —
единственные державы, с которыми она рано или поздно может вступить в союз; она принуждена заискивать в них; выждите этого времени, и тогда мы
предпишем ей какие угодно условия». От 29 марта Гросс писал о разговоре своем с графом Сандвичем, который объявил, что венский двор продолжает
беспокоиться по поводу военных приготовлений короля прусского и тесного союза этого государя с Россиею. «Я, — говорил Сандвич, — считаю
неимоверным, чтоб теперь, когда все державы так удалены от возобновления войны, король прусский один захотел возбуждать замешательство, и потому
опасения венского двора, кажется, излишни; но как бы то ни было, мы не почитаем сходным с здравою политикой преждевременно брать ту или другую
сторону, хотя венский двор делает нам всякие дружеские внушения». Гросс заметил, что, вероятно, венский двор по соглашению с своими союзниками
Франциею и Испаниею хочет этими внушениями удержать Англию от союза с Россиею. «Действительно, — отвечал Сандвич, — венский двор сильно бы
встревожился от возобновления нашего союза; но я могу вас уверить, что его британское величество всего более желает этого союза и готов
заключить его немедленно, как скоро императрица согласится на простое возобновление старого договора без обязательства со стороны Англии
помогать против Турции; такой договор послужил бы хорошим основанием, по которому можно было бы распространять обязательства мало помалу, а не
вдруг». Панин написал на донесении Гросса об этом разговор. Все содержание сей реляции состоит в тонких английских инсинуациях, чтоб и нас к
союзу больше интересовать, и себе лучшие кондиции доставить».
В Англии переменилось министерство; в России думали, что дело присоединения Англии к северной системе пойдет теперь живее. И действительно,
новые английские министры хвалили русский план — противопоставить Северный союз фамильному договору между Франциею и Испаниею и союзу этих
держав с Австрией; но статс секретарь северного департамента герцог Графтон опять объявил Гроссу, что в союзном договоре с Россиею нельзя
допустить случая союза относительно Турции, ибо такое допущение было бы гибельно для английской торговли в Турции. Гросс заметил, что Франция в
своем союзном договоре с Австриею давно уже приняла обязательство помогать последней против Турции, однако ни в рассуждении своей торговли в
турецких владениях, ни относительно своего влияния при Порте никакого ущерба не понесла и странно, что такая сильная держава, как Англия, более
показывает робости пред турками, чем Франция, тем более что императрица не требует от Англии действительной помощи войском или флотом, а только
небольшой денежной субсидии.
Гросс заметил, что Франция в
своем союзном договоре с Австриею давно уже приняла обязательство помогать последней против Турции, однако ни в рассуждении своей торговли в
турецких владениях, ни относительно своего влияния при Порте никакого ущерба не понесла и странно, что такая сильная держава, как Англия, более
показывает робости пред турками, чем Франция, тем более что императрица не требует от Англии действительной помощи войском или флотом, а только
небольшой денежной субсидии. Графтон отвечал, что по доброте и дешевизне французских товаров, особливо каркасонских сукон, турки не могут без
них обойтись, но легко могут запретить ввоз английских товаров. «Я уверен, — говорил Графтон, — что английская торговля в Турции погибнет, если
мы в союзный договор с вами внесем известное обязательство, и потому не могу присоветовать этого королю да не думаю, чтоб и сам Питт осмелился
бы склонять короля к этому поступку, который подвергся бы порицанию всей нации».
Панин, уведомляя Гросса от 9 августа о заключении торгового договора между Россиею и Англиею, писал: «По моему мнению, вам о возобновлении
союзного трактата много вызываться не надобно, дабы инако не показать, что мы об оном много жадничаем». Но Панин требовал, чтоб Гросс убедил
новое министерство действовать сильнее в Швеции, помогать здесь России деньгами. Потом Панин твердил Гроссу, что союзный договор никак не может