одежды и обуви; Миних требовал на содержание невольников годовой суммы 30751 рубль да на уплату за подряженные и принятые материалы 16131 рубль;
а хотя из Адмиралтейской коллегии и отпущено 30000 рублей, но эти деньги велено употреблять на одно только мольное сооружение и самонужнейшие
работы, и потому он, Миних, на другие расходы употреблять их смелости не имеет. Сенат отвечал, что из отпущенных по именному указу 30000 рублей
теперь употреблять только на самые необходимые расходы, именно на содержание каторжных невольников и приготовление для них одежды и обуви; ему,
графу Миниху, уже запрещено было впредь до указа делать подряды, и это запрещение теперь подтверждается, и должен он подать в Сенат ведомость,
на какие материалы подряды сделаны и на какую сумму. Но чрез несколько дней тот же Миних представил Сенату донесение из канцелярии Ладожского
канала о совершенном обветшании канала. Сенат приказал: так как граф Миних представляет единственно на основании донесения канцелярии канала,
без собственного осмотра и так как возобновление Ладожского канала есть дело государственное, очень нужное, то послать графу Миниху указ, что
Сенат рекомендует ему, если здоровье дозволит, Ладожский канал осмотреть самому и подать в Сенат смету с мнением. Новгородский губернатор Сиверс
требовал увеличения штата своей канцелярии, Сенат отказал. Эта экономия была необходима, ибо в августе Штатс контора потребовала указа об
отпуске заимообразно из присутственных мест 250000 рублей до получения из губерний подлежащих Штатс конторе сборов; Сенат приказал выдать
требуемую сумму из Экспедиции передела медных денег; а в октябре Сенат решил доложить императрице, что за крайним недостатком денег в Штатс
конторе следует выдавать пенсии из сумм коллегии Экономии, а на пенсию нужно 72000.
О беспорядке, какой был в Камер конторе, узнаем из ее донесения Сенату: оставшиеся в коллегии после умерших повытчиков без принятия другими
повытчиками и без решения с 732 по 753 год счеты с документами во время пожаров с прочими делами снашиваны без разбору и перекладываны из одного
места в другое. С 1753 года коллегия, сколько ни старалась разобрать их и сделать пересмотр, не могла, однако, привесть в надлежащий порядок,
тем более что в книгах листы погнили, а иные изодраны, документов и выписей большею частию нет, и вперед, сколько в этом ни упражняться, труд
будет бесполезный. Решивши подать доклад, чтоб дела эти оставить без разбора и, запечатав, хранить в архиве для справок, Сенат прибавил: в
представлении Камер коллегии показано, что счеты остались после умерших повытчиков без принятия их преемниками, которые должны были принять их и
немедленно описать их порядочно, но этого небыло сделано, что причитается за крайний непорядок бывшим тогда присутствующим, и хотя нельзя
думать, чтоб впредь могли произойти такие неисправности и упущения, однако Сенат почитает долгом своим напомнить Камер коллегии, чтоб в хранении
дел и произведении счетов в свое время поступаемо было с крайнею внимательностию.
О беспорядках по шталмейстерскому управлению говорит
императрица в письме своем к Елагину: «Иван Перфильевич! Подал мне Репнин чрез шталмейстера Нарышкина доклад о их недостатках, прося денег…
Пожалуй, вникни в их домостройство или домонестройство, да притом знай, что я ведаю от штатс конторского прокурора, что они уже все 1765 года
получили или, лучше сказать, забрали, а я запретила тамо (чего они не знают) им более вперед дать; да, сверх того, Репнин всякой день принимает
снова всяких распудренных дворянчиков, которые ничего не смыслят, окроме петиметрства».
В инструкции кн. Вяземскому императрица говорила: «Великое отягощение для народа есть соль и вино на таком основании, как оные ныне находятся. В
корчемстве столько винных, что и наказывать их почти невозможно, понеже целые провинции себя оному подвергли, а что пресечь нельзя, не худо к
тому изыскивать способы к отправлению и облегчению народному». 23 марта учреждена была Комиссия для рассмотрения государственных соляных и
винных сборов. В инструкции комиссии говорилось: «Полагая за главное всему делу правило, что винным и соляным сборам неотменно быть должно,
изыскивать вообще такие средства, чтоб оные сборы казне соблюдены и умножены, а притом бы и народу не в тягость были».
Относительно банков Сенат получил два указа императрицы: «1. При учреждении государственных банков определено, что и партикулярные люди могут
свои деньги приносить в них для отдачи в рост, и потому от многих, в том числе и от Воспитательного дома, несколько и получено. Ее императорское
величество, желая у партикулярных людей отнять всякое сомнение и утвердить банковый кредит, повелевает такие приносимые деньги раздавать особо,
не мешая с казенным капиталом, и получаемые с них проценты, равно как и самые капиталы, не только никуда по присылаемым указам в расход не
употреблять, но и в казне отнюдь не держать, а раздавать также в роет, присовокупляя проценты к капиталу, или возвращать вкладчикам по их
желанию и Воспитательному дому и прежде истечения сроков возвращать без всякой остановки по востребованию, все же сие так твердо содержать, что,