Список лиц, превысивших свой кредит,
пожалуйста. Благодарю вас. Гм, гм. Неподписанные векселя банка? Хорошо.
Настала очередь главного бухгалтера, и добродушный мистер Эдлинджер от
волнения то и дело снимал очки и тер вспотевшую переносицу под ураганным
огнем вопросов, касавшихся количества акций, обращения, нераспределенных
прибылей, недвижимой собственности, принадлежащей банку, и акционерного
капитала.
Вдруг Неттлвик почувствовал, что кто-то стоит у него за спиной, и,
оглянувшись, увидел старика лет шестидесяти, высокого и кряжистого, с пышной
седой гривой, жесткой бородой и проницательными голубыми глазами, которые,
не мигнув, выдержали устрашающий блеск ревизорских очков.
— Э-э… мистер Кингмен, наш президент… мистер Неттлвик, — представил
главный бухгалтер.
Они обменялись рукопожатиями; Трудно было представить себе двух
человек, более непохожих, чем эти двое. Один был законченным продуктом мира
прямых линий, стандартных взглядов и официальных отношений. В другом
чувствовалось что-то более вольное, широкое, близкое к природе. Том Кингмен
не был скроен по определенному образцу. Он успел побывать погонщиком мулов,
ковбоем, объездчиком, солдатом, шерифом, золотоискателем и скотоводом. И
теперь, когда он стал президентом банка, старые товарищи по прериям, вместе
с ним проводившие дни в седле и ночи в палатке, не находили в нем особых
перемен. Он составил себе состояние, когда цены на техасский скот взлетели
вверх, и тогда основал Первый Национальный банк Сан-Розарио. Несмотря на его
природное великодушие и подчас неосмотрительную щедрость по отношению к
старым друзьям, дела банка шли хорошо, потому что майор Том Кингмен умел
разбираться не только в скотине, но и в людях. Последние годы были
неблагоприятными для скотоводов, и банк майора оказался одним из немногих,
которые не понесли больших потерь.
— Ну-с, так, — сказал ревизор, вытаскивая из кармана часы. — Осталось
только проверить ссуды. Если не возражаете, мы сейчас этим и займемся.
Он провел ревизию Первого Национального с почти рекордной быстротой, но
в то же время с дотошностью, которая была ему свойственна во всем. Правда,
дела банка находились в идеальном порядке, и это облегчило задачу. Он знал,
что в городе есть еще один только банк. Правительство платило ему двадцать
пять долларов за каждую ревизию. Вероятно, проверка выданных ссуд и учтенных
векселей займет у него здесь не больше получаса. После этого можно будет
немедленно перейти к ревизии второго банка и поспеть на поезд 11.45. Больше
поездов в нужном ему направлении в этот день не было, и если он на него не
поспеет, придется ночевать и провести завтрашний, воскресный, день в этом
скучном западном городишке. Вот почему мистер Неттлвик так спешил.
— Прошу вас к моему столу, сэр, — сказал майор Кингмен своим густым
низким голосом, в котором ритмическая напевность речи южанина сочеталась с
чуть гнусавым акцентом жителя Запада.
— Я вам помогу в этом.
Никто у нас в банке не знает каждый вексель так, как знаю я. Есть там
молодняк, который не совсем твердо стоит на ногах, а у иных не хватает,
пожалуй, лишнего клейма на спине, но когда подойдет срок, все окажется в
полном порядке.
Оба уселись за стол президента банка. Для начала ревизор с быстротой
молнии просмотрел вое векселя, затем подытожил цифры и убедился, что общий
итог сходится с суммой, значащейся в книге ежедневного баланса. После этого
он перешел к более крупным ссудам, обстоятельно вникая в каждую передаточную
надпись, каждый документ, представленный в обеспечение. Казалось, новый
ревизор рыщет, петляет, неожиданно бросается из стороны в сторону, точно
ищейка, вынюхивающая след. Наконец, он отодвинул в сторону все бумаги, за
исключением пяти или шести, которые аккуратной стопочкой сложил перед собою,
и обратился к майору Кингмену с небольшой, сухо официальной речью:
— Я считаю, сэр, что дела вашего банка находятся в отменном состоянии,
учитывая неурожайный год и неблагоприятную конъюнктуру в скотопромышленности
по вашему штату. Счета и книги ведутся аккуратно и точно. Просроченных
платежей немного, и убыток по ним предвидится сравнительно небольшой. Я бы
рекомендовал вам потребовать возврата наиболее крупных ссуд, а в дальнейшем,
впредь до нового оживления в делах, ограничиваться предоставлением лишь
краткосрочных займов на два, на три месяца или же онкольных ссуд. Теперь еще
только одно дело, и я буду считать ревизию законченной. Вот здесь передо
мной шесть документов, всего на сумму около сорока тысяч долларов. В
обеспечение этой суммы, согласно описи, представлены различные акции,
облигации и другие бумаги общей ценностью на семьдесят тысяч долларов.
Однако здесь, в делах, указанные бумаги отсутствуют. По всей вероятности,
они у вас хранятся в сейфе или в кладовых банка. Я хотел бы с ними
ознакомиться.
Майор Том смело устремил свои голубые глаза на ревизора.
— Нет, сэр, — сказал он тихим, но твердым голосом, — ни в сейфе, ни в
кладовых этих ценностей нет. Я взял их. Можете считать меня лично
ответственным за их отсутствие.
Дрожь волнения прохватила Неттлвика. Этого он никак не ожидал. Под
самый конец охоты вдруг напасть на след — и на какой след!
— Вот как, — сказал ревизор. Затем, выждав немного, спросил: — Может
быть, вы объясните несколько подробнее?
— Ценности взял я, — повторил майор. — Взял не для себя лично, но чтобы
выручить старого друга, который, попал в беду. Пройдемте в кабинет, сэр, там
нам будет удобнее беседовать на эту тему.
Он повел ревизора в кабинет, находившийся в глубине помещения, и,
войдя, затворил за собой дверь. В комнате стояли: письменный стол, еще один
стол обыкновенный и несколько кожаных кресел. На стене висела голова
техасского быка с размахом рогов в добрых пять футов.