— Наркоту жрать!
— Это не та наркота, которую используют извращенцы. Наши кремы и препараты будут изготовлены конкретно под ваш организм. Натрете таким кремом девушке тело, и она станет для вас второй Илиной.
— На час! А как я ей в глаза утром посмотрю? А как она мне в глаза посмотрит?
— Она — с любовью. Вы же ее дефлорируете. А как вы — это зависит только от вас. Судьбы девушек в ваших руках. Вы — руководитель группы, и судьи над вами нет.
Болан вскочил и забегал по комнате.
— Послушайте, — он наклонился к самому лицу Литы. — Существует же клонирование. Клонируйте Илину. Я согласен взять с собой хоть десять маленьких девочек. Но пусть все они будут Илиной!
— Нельзя, — грустно покачала головой Лита. — Должно быть как можно больше разнородного генного материала.
Вы же должны основать нацию. Заселить целую планету.
— Знаю, знаю. Бессмертие вида, долг индивида, все знаю! Но не извращенец же я, в конце-то концов! Почему вы извращенцев туда не посылаете?
— Посылаем. Как только они становятся социально опасными, так и посылаем, — грустно вздохнула девушка. — Поймите, надо. Кому-то все равно надо!
— Тогда я выбираю тебя! — взревел Болан, нацелившись на Литу пальцем. — Имею я право выбрать любую девушку?
— Бо-о-лан!!! — закричала Илина. — Не надо!!! — она налетела, оттолкнула его в угол, загородила своим телом, раскинув руки в стороны, словно Лита собиралась его растерзать. — Ты не слушай его, он пошутил, это юмор у него такой дурацкий, — затараторила Илина.
— Кем вы собираетесь меня взять? — усталым голосом спросила Лита. — «Матерью» или «тетушкой»?
— Бол, тетушкой, ради всего святого, тетушкой, — опять затараторила Илина.
— Кем ты сама хочешь?
— Хочу — тетушкой, но выбирать тебе, начальник, — криво усмехнулась Лита.
— Тетушкой, Бол, тетушкой! — Илина упала перед ним на колени. — Или я тебе глаза выцарапаю!
— Опять тайны? Выкладывайте.
— Рассказать? — спросила Лита у Илины.
— Чего уж теперь. Рассказывай…
— Все дело в том, что «матерям» перед отправкой делают лоботомию.
Болан застонал и сел прямо на пол, прислонившись спиной к стене.
— Не возражай! Это вынужденная мера. Иначе они с ума сойдут и друг друга перережут. Ты подумай, они же становятся машинами для рожания детей. Без передышки. Да еще мужа надо делить с другими. Такого ни одна женщина не выдержит. Или себя убьет, или конкуренток, или мужа. А потом — себя. Против этого никакая химия, никакая наркота не помогает. В специальной литературе для мужчин термин есть — ревность. Это когда двое в одну втрахались. А женская ревность — она в десять раз сильнее.
— Вон! Обе! — рявкнул Болан.
Оставить Илишу здесь? А захочет она жить? А я захочу жить без нее? Половина Пары… Отпадает. «Тетушкой»? Что тогда будет с группой. Мы будем сами по себе, группа — сама по себе… Плевать мне будет на группу. У нас детей не будет из-за операции, у остальных из за отсутствия мужского начала… Или конца? Одно вытекает из другого, что звучит тоже довольно пошло и двусмысленно. Все это отлично понимают, так что «тетушкой» Илише не быть. А нужна она мне будет после лоботомии? Организму — да. А мне? Зато у других «матерей» появится шанс… стать матерями. Вот и вся арифметика. Я должен пожертвовать всем, чтоб стать Отцом Народа. Нет, такая арифметика народу не нужна… А какая нужна? Я же на все пойду. Нет такой подлости, такого преступления, которого ради Илишки не сделаю. Только бы она потом простила.
Болан отлип от стены, отправился на поиски компа. Согнал девушку-клерка, сел на ее место, вошел в информаторий и принялся штудировать древнейшую историю.
Озабоченный мрачными думами, Болан бродил по зданию Департамента, пока не набрел на кабинет Влиятельного Секретаря. Вошел в предбанник. Девушка-референт вскочила из-за своего столика и заслонила спиной дверь.
— Сюда нельзя.
— Хочешь в мою группу? У меня еще никого нет из желтой расы, — с грустной добротой в голосе предложил ей Болан. Девушка закатила глаза и начала клониться на бок.
Девушка закатила глаза и начала клониться на бок. Болан подхватил ее на руки, отнес на диван, а когда она открыла глаза, нежно поцеловал. После чего вошел в кабинет Секретаря. Секретарь пристально вглядывался в игровую доску. Болан некоторое время изучал позицию, потом решительно передвинул фигуру красных.
— Сейчас ход синих, — отозвался секретарь. Болан вернул фигуру на место, развернул доску и стал думать за синих. Думать за синих было неинтересно. Жалко было синих.
— Хотел бы я узнать, что значит быть в Паре. Вы, наверно, никогда не ссоритесь? — задумчиво произнес Секретарь. Ему тоже было жалко синих.
— Почему — не ссоримся? Сегодня я рявкнул на Илину. А как-то раз она отхлестала меня по щекам. — Болан выровнял линию обороны, прикрывая тылы синих. — Скажите-ка мне, Секретарь, сколько шансов у нас выполнить задачу?
— Смотря что считать задачей. Умереть своей смертью от старости — процентов десять. А основать цивилизацию — намного меньше. Меньше половины процента, — Секретарь захватил центр поля.
— И, несмотря на такие низкие шансы, вы посылаете группу за группой?