— Не спеши с выводами, — улыбнулся дракон. — Он к третьей стенке перешел… Плохо видно… «Здесь прекратилось биение одинокого сердца, и нашел вечное успокоение дух узника, измученного тридцатилетним одиночным заключением». — Дракон пришел в радостное возбуждение.
— Какие 30 лет? — обиделся Болан. — Базе меньше трех витков.
— Помнят! Помнят, курилки! — ликовал дракон. — Это…
— Молчи! Сама отгадаю, — воскликнула Анна. — Опять бессмертная классика?
— Точно! Из книги, которая никогда не была написана в этом континууме. Вот увидите — он назовет цветок «Пиччиола» и будет поливать его слезами!
Анна подозрительно посмотрела на Командора.
— И когда ты только повзрослеешь?
— Честное слово, это не я написал, — ответил тот.
Болан так ничего и не понял.
— Сестренки, готовьтесь. Ваш выход. Сплетни, как известно, распространяются со скоростью звука. Вы уже услышали, что гость ехал к вам. Вы рады. И будьте естесственны. Он журналист, фальш сразу заметит. Будьте самими собой.
— Спасибо! — возмущенно фыркнула Мириван, и обе вышли.
— Болан, приготовься.
— Готов, — вздохнул Болан. Спектакль для одного зрителя ему не нравился. Но переубедить драконов он не смог.
Командор достал из кармашка на поясе старинные золотые часы, откинул крышку.
— Идут по главному коридору, свернули, приближаются к двери. Открывают!
Девушки из команды Болана дружно повернулись к экрану. Дверь открылась и сестренки вошли в медсектор. Боланоиды издали дружный вздох изумления. И лишь Кора улыбнулась и потрепала мужа за ухо.
— Фокусник! Будь серьезней.
Дракон тут же стал серьезен и официален.
— Болан, ваш выход. — И подмигнул Коре.
Мириван и Мириту с радостно-виноватыми лицами ворвались в медсектор.
— Николя! Ты из-за нас тут застрял… Ты?! А где Николя?
Улыбки сползли с лиц. И вообще, выражение лиц девушек Олаву не понравилось.
— Мне очень жаль, но я здесь один, — широко улыбнулся он.
— Как ты попал сюда, сучий хвост? Ты нас выслеживал?
— Конечно, выслеживал! И в баре к нам подсел! Он же желтая пресса. Ему сенсацию подавай. Интимную жизнь дракончиков.
— Девушки, милые, это вы ко мне подсели. И я здесь вовсе не из-за дракончиков. Вы обещали рассказать о компьютере Терпеливых.
Сестренки растерянно переглянулись.
— Мири, ты ему что-нибудь обещала?
— Кажется, нет. Да какая разница? Нам теперь от Командора влетит.
Олав сумел бы замолить грехи и поладить с девушками, но в этот момент в медсектор вошел ящер. Девушки смущенно притихли.
— Вы и есть тот самый Николя? Наслышан… — начал ящер, но Мириту перебила.
— Бол, это не он. Это тот журналист, который к Тае приставал.
Это тот журналист, который к Тае приставал. Он теперь сюда пролез. Мири спиртом напоил и код подсмотрел, ублюдок!
— Девочки, он наш гость.
— Какой он гость?! Он журналист! Проныра, желтая пресса! Знаешь, какая у него кличка? Два нуля! Сортир несчастный! Отхожее место. Он и тебе будет контракт под нос совать, сволочь толстопузая!
— Тихо! Два наряда вне очереди. На кухню. Картошку чистить.
— За что, Бол?
— За длинный язык. За оскорбление личности.
Мириван бросила на Олава яростный взгляд и зашипела змеей.
— Простите их, пожалуйста, — вступился за девушек Олав. — Я действительно виноват перед ними. И я на самом деле журналист. Может, не надо их наказывать?
Обе девушки с надеждой посмотрели на ящера.
— Ну, если за вас человек просит… — ящер пожал плечами, развернулся и вышел.
— Спасибо, — обернулась к Олаву Мириван. — Но ты все равно сволочь.
— Доброе утро, септический. Пора на ложе пыток.
Олав сладко потянулся и перелег на кушетку у стенки, Прямо над кушеткой в кристаллит были вделаны резиновые перчатки. Беруна всунула в перчатки передние лапы, похлопала больного по мягкому месту. — Расслабься, — и сделала два укола. После чего взяла кровь из пальца. Олав отнес пустые шприцы и анализ в шлюз, заразительно зевнул и вернулся на кровать.
— Руна, я смогу посетить вашу главную планету?
— Нескоро. Ох, нескоро.
— Почему?
— Во-первых, ты жутко выглядишь. Тебя дети пугаться будут.
— Я зарядку буду делать, — Олав втянул живот и показал пальцем на гантели.
— Вот бестолковый, — улыбнулась Беруна. — Вы, млекопитающие, в принципе страшненькие. К вашему виду нужно с детства привыкать. А ведь знаешь, какие старики консервативные. И, потом, вторая причина есть. Планета на военном положении.
— Господи! С кем вы воюете?
— Не с кем, а с чем. С климатом. У нас наступает глобальное похолодание. — Олав облегченно вздохнул и реанимировал свежепохороненного Тинку-льдинку.
— Руна, это очень серьезно — с похолоданием?
— Очень. Но не бойся. Если за климат взялись Болан с Командором, то все будет нормально. Через год с небольшим — если по вашему — начнем убирать лед с полюса. А потом возьмемся за звезду. Мы бы сами никогда не рискнули, но у вас — я имею в виду людей и драконов — чудесные астрофизики на Кванторе работают.
— А вы что стали бы делать?
— Мы начали делать новый материк в экваториальной области. Но теперь в этом нет нужды. — Беруна поморщилась. Анализы Олава ей не нравились.
— Слушай, ты в детстве не болел… Как же это по-вашему? Ослабление иммунной системы?