— Да что они! С ума посходили! — возмутилась Беруна. Это космос или проходной двор!
— Не надо их ругать. Это моя ошибка.
Беруна с грустью оглядела Олава.
— Мужайся, парень. Если б у твоей задницы были ножки, она бы от тебя сбежала. Знаешь, что ты сделал? Ты высадился на планету с биосферой. С очень старой биосферой, где полно микробов. Без единой прививки. Ты же не дракон. Это к дылдам ни одна зараза не липнет.
— Я могу умереть?
Беруна насмешливо фыркнула.
— Так я тебе и позволю статистику портить! Ну, к делу. Раздевайся, и ложись на стол томографа.
Пока Олав, одну за другой, проходил восемь процедур обследования, Беруна равнодушно и неторопливо развлекала его рассказами о самых опасных вирусах двух десятков планет, заселенных людьми. Олав узнал также, что вирусов она любила, а бактерий не уважала, что драконам не страшны ни те, ни другие, а вот людям и ящерам — увы… Что о компьютерных вирусах надо разговаривать с Боланом или Врединами. Можно еще с Конаном, но он на Зоне, а туда лучше не соваться. Что в конструкции опорно-мышечного аппарата человека масса недостатков. Но отчаиваться не стоит, потому что у ящеров — еще больше. И драконам завидовать тоже не стоит. У них детство тяжелое.
Окончив обследование, Беруна отправила Олава в бокс. Гермодверь защелкнулась с характерным звуком. Два Нуля на всякий случай подергал ручку. Заперто.
— Эй! Я что, под замком?
— Ага!
— А если пожар, наводнение, землетрясение, небопадение?
— Красная кнопка слева от двери. Но тогда я тебя лечить не буду. Давно мечтала поставить в углу настоящий скелет человека. Как у Шаллах. Но у нее пластмассовый, а у меня будет настоящий!
— А кто такая Шаллах?
— Темный ты.
Как у Шаллах. Но у нее пластмассовый, а у меня будет настоящий!
— А кто такая Шаллах?
— Темный ты. Дочь Мрака. Ну ладно, заключенный, говори, чем желаешь украсить свой нехитрый быт.
— Хорошо бы связь со внешним миром…
— Комп и шлем сенсовизора устроит?
— С выходом в сеть?
— Разумеется.
— И поговорить иногда…
Беруна отправила кибера за компом и села рядом с прозрачной стенкой бокса.
— Говори последнее желание, и я иду ужинать.
— А заключенным ужин не положен?
— Это желание?
— Нет. Просто вопрос.
— Обед перевари. Анализы говорят, ты час назад за троих откушал. А много есть вредно. Станешь толстым и в дверь не пролезешь. Так и будешь жить в стеклянном ящике.
— Руна, а где стоит этот ящик?
— В медсекторе.
— А сектор где?
— Звездные координаты?
— Нет. Хотя бы географические. Что это? Планета? Станция? База?
— Это стандартная база космодесантников. Проект ПНБК( Д)-3Б. Наверху есть речка. Но мелкая. Рыбу ловить можно, а купаться плохо.
— А кто живет на этой планете?
— Ящеры, драконы и всякие заблудшие любопытные. Здесь была колония ящеров, потом прилетели драконы. Наша основная планетная система имеет эти же звездные координаты, но расположена в соседнем континууме. Вроде как вы с латинянами. А здесь, на базе то ли женский монастырь, то ли ясли. Ну, поживешь недельку, сам поймешь. Адью!
Беруна ушла. Два Нуля растянулся на кушетке и со смаком потянулся. Жизнь была прекрасна и удивительна. Гарантированные две недели жизни среди ящеров. Эксклюзивные репортажи с планеты разумных динозавров. Если ящеры выставят счет за медицину, оплачивает редакция. Даже хорошо, если выставят. Зловред иначе не поверит, что человек жизнью рискует. Олав закрыл глаза и расслабился. Но тут явился кибер с компом. В боковой стене бокса оказалась маленькая шлюзовая камера. Для драконов маленькая. Поджав ноги, Олав поместился бы в ней целиком. Достав из шлюза компьютер и шлем сенсовизора, он задумался, куда бы их поставить. Стол ящеров слишком высокий. Поставил на пол. А кибера послал за ворсистым ковром и парой гантелей. Подумав, заказал киберу еще горшочек с цветком и алмазный резец.
Мягкая шапочка шлема сенсовизора оказалась устаревшей модели десятилетней давности. Видимо, все эти десять лет лежала на складе. Олав похлопал ей по колену, выколачивая пыль, подключил к компьютеру, расправил и одел. Работал шлем как новенький. Две клавиатуры из трех — драконскую и ящеров — отстегнул и отнес в угол. Внимательно рассмотрел человеческую. На клавишах — значки двух языков. Сверху — единый алфавит, снизу — незнакомые. Видимо, ящеров. Как-то до этого ему не приходило в голову, что у ящеров может быть свой язык. Попытался через компьютер голосом связаться с редакцией. Получил ответ, что из-за удаленности действует только обмен почтовыми сообщениями. Только собрался писать первый репортаж, как помещения медсектора заполнили киберы. Шестиногие, с четырьмя манипуляторами. Два Нуля подошел к стеклянной стене. Пенной жидкостью и вращающимися щетками киберы за считанные минуты вымыли пол и стены до высоты трех метров. И так же организованно убрались.
— Что он делает?
— Наблюдает за киберами. Получил свой заказ… Царапает что-то на стенке. Сейчас увеличение дам… Читаю: «Здесь… разбилось… сердце, истомленное долгим заключением».
Сейчас увеличение дам… Читаю: «Здесь… разбилось… сердце, истомленное долгим заключением». Перешел к другой стенке. Опять царапает. «Здесь зачах от горя злополучный узник, забытый светом и друзьями».
— Бедненький! — ужаснулась Беруна. — Его друзья бросили, да?