Что-то странное творилось с перспективой. Картина была словно распахнута на зрителя.
Дракон включил музыку. Неторопливые переливы органа заполнили комнату.
— Боже мой! — прошептал Болан. — Это чудо. Я должен Илише показать…
Старичок семенил между Боланом и Корой.
— У Болана, конечно есть свой адвокат, но этот случай особый, — инструктировала на ходу Кора. Сделка заключается между ящером и людьми, причем, по законам людей. Поэтому адвокат Болана рекомендовал обратиться к вам.
— Я его знаю? — поинтересовался старичок.
— Нет, но он вас знает. Он ящер, и не силен в человеческих законах. Кроме того, ваше имя, ваша известность…
— Довольно, довольно. Иначе я покраснею. Введите меня в курс дела.
— Речь идет о передаче прав на опубликование рукописи. Это документальное произведение. На родной планете Болана оно свободно распространяется по компьютерным сетям, но «Дженерал ньюс» хочет, после соответствующей литературной обработки издать его перевод отдельной книгой.
— Что это за произведение?
— Моя биография, — сообщил Болан.
— Что это за произведение?
— Моя биография, — сообщил Болан.
— Ваши мемуары?
— Нет. Не мои. Очевидцев. Из-за этого сложности с авторскими правами.
— Ваша задача, — пояснила Кора, — составить контракт между Боланом и его литературным агентом и контракт с издательством так, чтоб информация была подана без искажений и в нужном ключе. Связать издательство по рукам и ногам.
— Издательство примет такие условия?
— Не беспокойтесь на этот счет. Откажется издательство, книгу издадут драконы. Бесплатно. Но хотелось бы, чтоб эту книгу издали люди. Это уменьшит индекс социального напряжения в данном секторе космоса. И увеличит индекс деловой активности. Главным образом, в торговом секторе. Ознакомить вас с расчетами? — сделав невинные глаза, спросила Кора.
— Не нужно. Я не специалист в социотехнике.
— Извините. Мы, драконы, считаем, что нанимаемый специалист должен видеть проблему со всех сторон.
— Перечислите вопросы, которые могут возникнуть.
Тара зачем-то постучала по столу деревянным молотком.
— Полная тишина в зале. Открываю отчетное собрание.
— Зачем ей молоток? И кто ее вообще старшей назначил? Она же не из нашей группы, — поинтересовался Болан у Илины.
— Я назначила. Девочки и так загружены, а тебя не поймать. А молоток этот люди придумали. Символ власти, атрибут председателя.
Болан огорчился. Давать Таре власть не входило в его планы. Но не спорить же с Илишей…
— Ровно два витка назад группа Болана была имплантирована в этот мир, — вещала с председательского места Тара. — Сейчас Болан расскажет, что он сделал за это время.
— А я слова не просил, — шепотом пожаловался Болан жене. — А что рассказывать? — спросил он, поднимаясь. — Все знают, все по плану. Завтра очередную группу принимаем. Третью уже… Я подумал, что надо метро на морской берег прорыть. Загорать будем ездить. Детишкам полезно.
— Хоро! Там же акулы! — возмутилась Шина. В зале зашумели. Тара принялась колотить молотком по столу.
— Ты не увиливай.
— Я? Увиливаю? Тара, ты же меня знаешь.
— Вот именно!
— И при чем тут я? Как идет погружение в прошлое, доложит Бенедикт. Как коллег-имплантов подкармливаем, расскажет Шина. Астрофизики провели первый эксперимент по стабилизации солнышка. Но не в нашем континууме, а в соседнем. Двести миллионов витков назад, чтоб результаты уже видны были. Об этом расскажет леди Берта. Сестренки отправили в прошлое капсулу с книгами. Командор послал в прошлом сообщение Бенедикту. Так что три временные петли из четырех уже замкнуты. Контакт с млекопитающими развивается по всем правилам.
— Врешь ведь! И не краснеешь! — возмутилась Анна. — Олав, не дай соврать, эти два зеленых бездельника хоть раз в жизни что-нибудь делали по правилам?
— Правила — это закостеневшие рамки, ограничивающие свободу творческого гения! — подал голос Командор. — Олав, хвостом клянусь, разве я не прав?
Сестренки захихикали, а Тара опять схватилась за молоток.
— А что ты сам делаешь, — насмешливо прищурилась она, глядя на Болана.
— Готовлю население к контакту с млекопитающими. Очень скоро, уже через полсотни витков планета будет полностью готова к контакту.
Внешний вид млекопитающих ни у кого не вызовет ни испуга, ни отвращения.
— Пятьдесят витков? Семьдесят лет! — изумились сестренки. — Бол, поручи нам с Олафиком! Мы за два витка все организуем.
— Цыц, торопыги. Спешка хороша при ловле насекомых, — козырнул Болан любимой поговоркой Командора.
— Тормоз!
— А что ты делаешь в свободное время?
— Пишу мемуары и руковожу Конклавом, — скромно потупился ящер. И застыл с открытым ртом. В меховую куртку была одета не Петра, а Элита. Куратор группы показала ему язык.
— Помнишь, как мы на тракторе полмира объехали? — Болан под шумок сбежал с собственной свадьбы и уединился в гимнастическом зале. Здесь его и разыскала Илина. — А как в Департаменте учились… А помнишь, как дом строили? Замечательное было время. Мы тогда этого не понимали.
Илина потерлась щекой о его плечо. В зал заглянула Элита.
— Ой, я помешала…
— Иди к нам! — крикнул Болан, усадил на маты с другой стороны от себя и обнял свободной рукой. — Я все испробовал, через все прошел. И хорошее, и плохое. Преступления совершал, и кровь, и смерть, и обледенелые трупы видел. На полюс шел — все проклинал. На всю жизнь холодом напуган. А сейчас завидую тому себе. Два витка сомневался. Думал, не то делаю. А теперь понял. Делаю то, просто эта работа не для меня. Вот Конклавом взялся руководить. Не хотел ведь. Но Секретаря затирать стали. Теперь я первая фигура на планете. А надо мне это? Конечно, нет. Но как-то все одно за одно цепляется. Словно в канал упал. И не выбраться. Течение быстрое, стенки высокие. Одна — контакт. Вторая — оледенение. А меня вперед несет. Чем дальше, тем хуже. Смогу ли теперь когда-нибудь делать то, что хочу?