— Никому не по душе признаваться в том, что он боится. И все же меня это пугает.
— Со страхом или нет, но полетел бы ты, если б это могло приблизить приход Нового Солнца?
Мне тут же показалось, что ледяной призрак из бездны уже обвил своими щупальцами мое сердце. Нет, меня не водили за нос, да он и не собирался обманывать меня. Ответить утвердительно — значит, предпринять это путешествие. Я молчал в нерешительности, прислушиваясь к собственному сердцебиению.
— Если не готов — не отвечай. Мы спросим тебя еще раз. Но я ничего больше не могу рассказать, пока ты не ответил.
Я долго стоял на той странной палубе, иногда прохаживался взад?вперед, дуя на замерзшие пальцы, а вокруг толпились все мои мысли. Звезды наблюдали за нами, и глаза мастера Мальрубиуса казались мне лишней парой звезд на небе. Наконец я подошел к нему и произнес:
— Я давно хотел… если бы это ускорило приход Нового Солнца, я бы полетел.
— Не могу дать тебе никаких гарантий. Если бы это только могло приблизить приход Нового Солнца, отправился бы ты тогда? Справедливость и мир — да, но Новое Солнце — такой всплеск тепла и энергии на Урсе, какой он испытал на себе еще до рождения первого человека.
И тут я подхожу к самому удивительному моменту в своем и так уже затянувшемся повествовании. Но тот миг не был отмечен ни особым звуком, ни странным видением, ни появлением говорящего зверя или гигантской женщины. Просто при последних словах я ощутил давление на грудную клетку, как некогда в Траксе, когда я понял, что должен отправиться с Когтем на север. И я вспомнил девушку в убогой хижине.
— Да, — сказал я. — Если бы это могло приблизить приход Нового Солнца, я бы полетел.
— А что, если бы тебе там пришлось подвергнуться испытанию? Ты ведь знал того, кто был Автархом до тебя, и под конец даже любил его. Он живет в тебе. Был он мужчиной?
— Он был человеком — в отличие от тебя, мастер.
— Ты и сам прекрасно понимаешь, что мой вопрос состоял не в этом. Был ли он мужчиной, как ты — половинкой диады мужчины и женщины?
Я покачал головой.
— Ты тоже станешь таким, если не выдержишь испытания. А теперь ты бы полетел?
Трискель положил свою покрытую шрамами голову мне на колени — посланник всех увечных тварей; посланник Автарха, который носил поднос в Обители Абсолюта и лежал парализованным в паланкине, желая передать мне то многоголосие, что гудело в его черепной коробке; посланник Теклы, корчившейся на «революционизаторе», и той женщины (которую даже я, всегда хваставшийся своей безотказной памятью, почти забыл), что когда?то истекала кровью и умерла под нашей башней. Возможно, именно встреча с Трискелем, которая, по моим же словам, ничего не меняла, в конечном счете изменила все. На этот раз мне не потребовалось отвечать; мастер Мальрубиус прочел ответ на моем лице.
На этот раз мне не потребовалось отвечать; мастер Мальрубиус прочел ответ на моем лице.
— Ты знаешь о провалах в космическом пространстве, которые иногда называют Черными Дырами и откуда никогда не возвращаются ни частицы материи, ни отблески света? Но до сих пор ты не знал, что эти провалы дублируются Белыми Фонтанами, откуда материя и энергия, отторгнутая высшей вселенной, проливается бесконечным водопадом в нашу вселенную. Если ты удачно пройдешь испытание, то есть если нашу расу сочтут готовой вновь бороздить обширные моря пространства, тогда такой Белый Фонтан будет создан в самом сердце нашего солнца.
— А если я потерплю неудачу?
— В таком случае тебя лишат мужества, чтобы ты не мог передать Трон Феникса своим потомкам. Твой предшественник тоже принял этот вызов.
— И не выдержал испытания. Это ясно из твоих слов.
— Да. Но тем не менее он был отважней многих, кого зовут героями. Он первым из длинной череды правителей предпринял это путешествие. Последним перед ним был Имар, о котором ты, наверное, слышал.
— Но Имара, должно быть, тоже сочли непригодным. Мы уже летим? Я вижу только звезды за парапетом. Мастер Мальрубиус покачал головой.
— Ты переоцениваешь свою внимательность. Мы уже почти у цели.
Пошатываясь, я подошел к ограждению. Думаю, моя нетвердая походка объяснялась не только движением корабля, но и остаточным действием наркотика.
Ночь по?прежнему окутывала Урс, ибо мы быстро неслись на запад, и туманный рассвет, который застал нас в джунглях, в расположении асцианской армии, сюда еще не добрался. Через мгновение я увидел, что звезды за бортом будто с неохотой волнообразными движениями перемещаются в небесах. И словно что?то струилось среди звезд, как ветер гуляет по пшеничному полю. Затем я подумал: «Вот оно — то самое море…», и тут же мастер Мальрубиус произнес:
— Это великое море зовется Океаном.
— Я давно мечтал побывать там.
— Очень скоро ты будешь стоять на его берегу. Ты спрашивал, когда ты покинешь эту планету. Не раньше, чем утвердится здесь твоя власть. Когда город и Обитель Абсолюта подчинятся тебе, а твои армии отразят вторжение рабов Эребуса. Возможно — через пару лет. Но, быть может, и нескольких десятилетий окажется недостаточно. Мы оба явимся за тобой.
— Ты нынче не первый, кто говорит мне о грядущей встрече, — признался я.