— Так неужели ты не понял? Коготь все?таки вернул ее назад. Ты же сам сказал, что Коготь может действовать незаметно. Получив его, ты получил и ее, разлагающуюся, как ты выразился, у тебя внутри.
— Без ее тела…
— Ты материалист, как все невежественные люди, но твое убеждение не делает материализм истинным. Понимаешь?
В конечном итоге важнее всего дух и мечта, мысль, любовь и действие.
Я был так поражен идеями, теснившимися в моей голове, что надолго замолчал — просто сидел, углубившись в собственные размышления. Когда я наконец снова пришел в себя, то был удивлен тем, что Ава еще не ушла, и как мог выразил ей свою благодарность.
— Мне так спокойно сидеть и разговаривать с тобой. Если бы появилась одна из сестер, я бы сказала, что дежурю здесь — вдруг кому?то из больных понадобится моя помощь.
— Я так и не осмыслил до конца твои слова о Текле. Мне надо хорошенько подумать, возможно, на это понадобится немало времени, даже несколько дней. Мне говорили, что я довольно глупый человек.
Она улыбнулась, и, по правде говоря, своим признанием я хотел вызвать у нее улыбку (хотя и не покривил душой).
— Нет, это не так. Скорее уж ты основательный человек.
— Во всяком случае, у меня есть еще один вопрос.
Скорее уж ты основательный человек.
— Во всяком случае, у меня есть еще один вопрос. Часто, когда я старался заснуть или же просыпаясь среди ночи, я пытаюсь связать свои успехи и неудачи. Я имею в виду те моменты, когда я пользовался Когтем и кого?то оживлял, и случаи, когда, несмотря на все старания, воскрешение не получалось. Мне кажется, что тут не просто случайность, но связь, которую я не могу определить.
— Думаешь, теперь ты в этом разобрался?
— Вот ты говорила о людях, утративших человечность, — возможно, связь заключается именно в этом. Например, одна женщина… она могла быть именно такой, хотя отличалась необыкновенной красотой. Или мой друг, излечившийся лишь частично. Если некто в состоянии потерять свою человечность, значит, вполне возможно, что кто?то ее обретает. То, что один человек теряет, кто?то обязательно находит. По?моему, он и был таким. К тому же, похоже, воздействие менее эффективно, когда смерть насильственная…
— Я это подозревала, — тихо проговорила Ава.
— Коготь исцелил обезьяночеловека, которому я отрубил Руку. Может быть, потому, что я сам нанес увечье. Он помог Ионе, но я — Текла — когда?то пользовалась такими же хлыстами.
— Целительные силы защищают нас от Природы. Почему Предвечный должен защищать нас от самих себя? Ведь мы сами могли бы защититься от самих себя. Вероятно, он станет помогать нам только тогда, когда мы пожалеем о том, что сделали.
Я кивнул, задумавшись над ее словами.
— А теперь мне пора в часовню. Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы осилить короткое расстояние? Тогда пойдем со мной.
Пока я находился под широкой парусиновой крышей, я думал, что вижу весь лазарет. Теперь же понял, что лазарет состоит из множества палаток и павильонов, хотя было темно и я плохо различал помещения. В большинстве палаток для пущей прохлады стены были собраны гармошкой, как паруса у стоящего на якоре корабля. По петляющей тропинке мы прошли между палатками, и путь показался мне довольно долгим. Наконец, миновав многие, мы вышли к палатке со спущенными донизу стенами. Эти стены были не из парусины, а из шелка и светились изнутри красным сиянием.
— Когда?то у нас был большой собор, — рассказывала Ава. — Там могли поместиться десять тысяч человек, и в то же время собор был складным и в собранном виде умещался в одном фургоне. Но наша Домницелла сожгла его как раз перед тем, как я поступила в Орден.
— Да, я знаю, — откликнулся я. — Я присутствовал при этом.
Внутри шелкового шатра стоял простой алтарь, украшенный цветами, перед которым мы опустились на колени. Ава молилась. Я не знал молитв и беззвучно обратился к тому, кто иногда бывал внутри меня, а иногда, как говорил ангел, бесконечно далеко.
11. ВЕРНЫЙ ГРУППЕ СЕМНАДЦАТИ — ИСТОРИЯ О СПРАВЕДЛИВОМ ЧЕЛОВЕКЕ
На следующее утро, когда все проснулись и позавтракали, я отважился спросить Фойлу, не пришло ли время подвести итоги конкурса рассказчиков. Она покачала головой, но не успела и слова вымолвить, как асцианин объявил:
— Каждый должен внести свой вклад в дело служения массам. Вол тащит за собой плуг, собака сторожит овец, кот ловит мышей в амбаре, точно так же мужчины, женщины и даже дети могут служить народным массам.
Фойла одарила нас чудесной улыбкой.
— Наш друг тоже хочет рассказать свою историю.
— Что?! — На мгновение мне показалось, что Мелито готов подняться с постели. — Да неужели мы допустим, чтобы этому… одному из этих… учитывая, что…
Фойла подняла руки, призывая всех к тишине.
— А почему бы и нет? — Уголки ее рта дрогнули. — Я считаю, что он может принять участие в конкурсе.
Конечно, придется переводить его слова, чтобы все понимали. А что ты думаешь по этому поводу, Северьян?
— Если таково твое желание… — откликнулся я.
— Мы так не договаривались вначале. Я помню каждый пункт в условиях конкурса, — проворчал Хальвард.
— Я тоже помню, — парировала Фойла. — Участие асцианина не противоречит ни одному из них, к тому же вполне соответствует духу договора, по которому соискатели, претендующие на мою руку — боюсь, не особенно нежную и привлекательную, хотя она и стала посимпатичней с тех пор, как я вынужденно прикована к этому месту, — вступают в состязание. Асцианин станет моим поклонником, если считает, что ему это по силам. Вы обратили внимание, как он все время смотрит на меня?