— Ведь я уже сказал, что не могу пойти с тобой. Ты лично убедился, как хорошо спрятан мой дом. Для всех, кто не знает точного маршрута, даже нижний этаж находится в будущем.
Я схватил его руки и вывернул за спину двойным захватом, одновременно обшарив одежду отшельника на предмет оружия. Такового при нем не оказалось, и хотя он был силен, но не настолько, как я опасался.
— Ты все же намерен доставить меня к Маннеа, верно?
— Да, мастер, и у нас будет гораздо меньше неприятностей, если ты пойдешь добровольно. Скажи, где я могу найти веревку, мне бы не хотелось использовать пояс от твоей одежды.
— Веревки у меня нет, — ответил он. Тогда я связал руки старика его поясом, что входило в мои первоначальные планы.
— Когда мы отойдем на достаточное расстояние, я развяжу тебя, если дашь слово, что будешь хорошо себя вести.
— Я оказал тебе радушный прием в своем доме. Разве я чем?нибудь тебя обидел?
— Очень немногим, но речь не об этом. Ты нравишься мне, мастер Эш, и я уважаю тебя. Надеюсь, ты не будешь в претензии за то, что я делаю, так же как и я не в претензии за то, что ты сделал со мной. Но Пелерины послали меня за тобой, и я просто доказал себе свою надежность, если ты понимаешь, что я имею в виду.
Но Пелерины послали меня за тобой, и я просто доказал себе свою надежность, если ты понимаешь, что я имею в виду. А теперь, пожалуйста, спускайся по лестнице, не торопясь. Если свалишься вниз, то костей не соберешь.
Я привел его в ту комнату, где мы беседовали накануне, взял черствого хлеба и пакет сушеных фруктов.
— Я больше не воспринимаю себя как одного человека, — продолжал я, — но был воспитан… — я чуть было не сказал «палачом», но сообразил (вероятно, впервые), что этот термин не совсем подходит к занятию гильдии, и решил воспользоваться официальным наименованием, — Взыскующим Истины и Покаяния. Мы выполняем то, что обещали сделать.
— Ведь и я должен выполнить свою работу. На верхнем уровне, там, где ты спал.
— Боюсь, она останется незавершенной. Он молчал, когда мы вышли за дверь и зашагали по каменистой тропе. Потом сказал:
— Я пойду с тобой, если смогу. Мне всегда хотелось выйти за эту дверь и идти, не останавливаясь.
Я пообещал, что, если он даст честное слово, я немедленно развяжу его.
Он покачал головой.
— Ты можешь посчитать, что я предал тебя. Я не понял, о чем он говорит.
— Возможно, где?то есть женщина, которую я называл Вайн. Но твой мир — это твой мир. Я могу существовать там, только если вероятность моего существования достаточно велика.
— Я же существовал в твоем доме, разве не так? — возразил я.
— Да, но потому, что твоя вероятность была совершенной. Ты — часть прошлого, из которого явились и мой дом, и я. Вопрос в том, стану ли я тем будущим, к которому ты направляешься?
Я вспомнил зеленого человека в Сальтусе, который был отнюдь не бестелесным.
— Так ты можешь лопнуть, как мыльный пузырь? — спросил я. — Или рассеяться в воздухе как дым?
— Не знаю, — ответил он. — Я не знаю, что станется со мной. Или где я окажусь, когда это произойдет. Я могу перестать существовать в любой момент. Вот почему я никогда не уходил по своей воле.
Я взял его за руку — наверное, решил, что таким образом смогу удержать его возле себя, — и мы продолжали путь. Я придерживался того маршрута, который рекомендовала Маннеа, и Последняя Обитель, высившаяся за нашими спинами, казалась вполне осязаемой, как и всякий другой дом. Мои мысли были заняты тем, что поведал и показал мне отшельник, поэтому некоторое время, в течение двадцати?тридцати шагов, я не оборачивался на своего спутника. Наконец его замечание насчет гобелена напомнило мне о Валерии. Комната, в которой мы с ней лакомились печеньем, была сплошь увешана гобеленами. А его слова о нитях ассоциировались с лабиринтом тоннелей, по которым я бежал перед встречей с Валерией. Я хотел было рассказать ему о своих соображениях, но тут выяснилось, что он исчез. Моя рука держала воздух. Минуту я наблюдал, как Последняя Обитель, точно корабль, колеблется на поверхности ледяного океана. Потом и она слилась с темной вершиной скалы. А лед обернулся тем, за что я уже однажды принял его, — обычной грядой облаков.
18. ПРОСЬБА ФОЙЛЫ
Следующие сто шагов или больше мне казалось, что мастер Эш исчез не полностью. Я ощущал его присутствие, иногда я даже мельком видел его. Он шел рядом со мной, отстав на полшага, если я не пытался глядеть на него в упор. Не знаю, каким образом мне удавалось видеть его, как он мог в некотором смысле пребывать со мной и одновременно отсутствовать. Наши глаза принимают поток фотонов с нулевой массой или заряд от роящихся частиц, подобных многим миллиардам солнц, — так учил меня почти слепой мастер Палаэмон. Этот град фотонов и убеждает нас в том, что мы видим некоего человека. Иногда человек, которого, по нашему убеждению, мы видим, на самом деле иллюзорен, как мастер Эш, или даже в большей степени.
Я также ощущал присутствие его мудрости. То была грустная, но подлинная мудрость. Я внезапно пожалел, что он не смог сопровождать меня, хотя и понимал, что, окажись он в силах продолжать путь, это, несомненно, означало бы наступление льда.