Цитадель Автарха

Я кивнул и пообещал следовать его инструкциям.

— Наркотик этот посильнее, чем знакомые тебе средства, и хотя все, кроме меня, будут слишком слабы, тебе придется иметь дело с сотнями других личностей… Мы — это множество жизней.

— Понимаю.

— Асциане выступают на рассвете. Неужели до конца ночи осталась всего одна стража?

— Надеюсь, ты переживешь эту ночь, сьер, и еще много ночей. Ты поправишься.

— Ты должен убить меня немедленно, пока Урс не повернулся лицом к солнцу. Тогда я буду жить в тебе… и никогда не умру. Сейчас я держусь только благодаря силе воли. С каждым произнесенным словом я становлюсь все слабее.

К вящему изумлению, я почувствовал, что слезы хлынули у меня из глаз.

— Я с детства ненавидел тебя, сьер. Я не сделал тебе ничего плохого, но только потому, что не имел такой возможности. Но сейчас мне горько.

Его голос становился все тише, пока не превратился в еле слышный шепот, не громче стрекотания сверчка.

— Ты правильно делал, что ненавидел меня, Северьян. Я стоял… да и ты будешь стоять… за неправое дело.

— Но почему? — спросил я.

— Ты правильно делал, что ненавидел меня, Северьян. Я стоял… да и ты будешь стоять… за неправое дело.

— Но почему? — спросил я. — Почему? — И вновь опустился перед ним на колени.

— Потому, что все остальное еще хуже. Пока не явится Новое Солнце, нам так и придется выбирать наименьшее из зол. Чего мы только не перепробовали — и во всем потерпели неудачу. Коллективная собственность, народовластие… абсолютно все. Ты стремишься к прогрессу? Прогресс у асциан. Они оглушены прогрессом, настолько сведены с ума гибелью Природы, что готовы принять в качестве богов Эребуса и остальных. Мы же сохраняем человечество неизменным… в его варварском состоянии. Автарх защищает простых людей от экзультантов, а экзультанты… что ж, экзультанты оберегают их от Автарха. У священников народ находит утешение. Мы закрыли дороги, чтобы парализовать социальный порядок…

Он закрыл глаза. Я положил ему руку на грудь и ощутил слабое трепыхание его сердца.

— Пока не явится Новое Солнце…

Вот от чего я бежал — не от Агии, не от Водалуса и не от асциан. Стараясь действовать как можно осторожней, я снял цепочку с его шеи, откупорил пузырек и проглотил наркотик. Потом взял в руки короткий острый клинок и сделал то, что должен был сделать.

Когда все было кончено, я накрыл безжизненное тело Автарха его же шафрановой мантией от головы до кончиков пальцев ног, потом повесил пустой пузырек себе на шею. Действие наркотика было удивительно сильным, как и предупреждал Автарх. Ты, читающий эти строки, вероятно, никогда не обладал больше чем одним сознанием, и откуда тебе знать, что значит иметь два или три, а тем более — сотни. Все они жили во мне, и каждый по?своему радовался обретению новой жизни. Мертвый Автарх, лицо которого всего несколько мгновений назад я видел в кровавых руинах, теперь снова ожил. Мои глаза, мои руки стали его глазами и руками; я узнал о работе пчелиных ульев Обители Абсолюта, проникся священным духом тех, кто держит курс по солнцу и добывает злато в плодородных недрах Урса. Я узнал его путь к Трону Феникса, а также к звездам и обратно. Его разум стал моим и пополнился учениями, о существовании которых я даже не подозревал, вобрал в себя знания, почерпнутые у других, благодаря его посредничеству. Этот феноменальный мир казался неясным и тусклым, словно картина, начертанная на песке, над которым мечется и стонет ветер. Я не мог бы сосредоточиться на этой картине, если б захотел, да и не испытывал такого желания.

Черная ткань нашей тюремной палатки поблекла, став серовато?сизой, а верхние углы закружились, как призмы в калейдоскопе. Я сам не заметил, как упал, и лежал теперь рядом с телом своего предшественника, и все мои попытки подняться сводились лишь к конвульсивным ударам ладонями по полу.

Не знаю, долго ли я провалялся подобным образом. Я протер тот самый нож (теперь — это мой нож) и спрятал его за пояс, следуя примеру его бывшего хозяина. Я живо представлял себя в виде многих десятков наложенных друг на друга образов, разрезающих стену палатки и выскальзывающих в ночную тьму. Северьян, Текла и мириады других личностей — все бежали прочь. Мысленно я прокручивал эту сцену в таких подробностях, что уже и сам верил в реальность своего побега. Но каждый раз, когда мне следовало бы мчаться меж деревьев, сторонясь спящих тревожным сном солдат асцианской армии, я оказывался на полу знакомой палатки, рядом с телом, завернутым в мантию.Кто?то схватил меня за руки. Решив, что?это вернулись офицеры с плетками, я попытался осмотреться и встать, чтобы избежать удара. Но тут, словно картины, которые второпях демонстрирует нам хозяин захудалой галереи, в мое сознание вторглись сотни разрозненных воспоминаний: состязание в беге, высокие трубы органа, диаграмма с пометками в уголках, женщина в повозке.

— Ты в порядке? — спросил чей?то голос.

— Ты в порядке? — спросил чей?то голос. — Что с тобой случилось? — Я почувствовал, как с моих губ капнула слюна, но слова застряли в горле.

30. КОРИДОРЫ ВРЕМЕНИ

Я получил звонкую пощечину.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105