Автор: Джин Вулф
Жанр: Фантастика
Год: Год издания не указан.
Джин Вулф. Цитадель Автарха
Книга Нового Солнца — 4
Ровно в два часа пополуночи,
если есть окно на примете,
глянь наружу — ступает Ветер,
еле слышно к солнцу взывая.
А в ответ зашепчут деревья,
заискрятся при лунном свете.
И пусть ночь черна и бездонна,
знай — проходит пора ночная.
1. МЕРТВЫЙ СОЛДАТ
Мне никогда не доводилось видеть войну, я даже не говорил о ней ни с кем, кто ее видел, но я был молод, знал кое?что о насилии и поэтому думал, что война — это не больше, чем просто новые ощущения, как, например, ответственный пост в Траксе или, скажем, побег из Обители Абсолюта.
Нет, война — не новое ощущение, это целый новый мир. Его обитатели отличаются от человеческих существ больше, чем Фамулимус и ее друзья. Там свои особые законы и даже другая география, в соответствии с которой незначительные холмы и низменности приобретают важность крупных городов. Как наш Урс носит чудовищных Эребуса, Абайю и Ариоха, так в мире войны бродят монстры, называемые сражениями, отдельные клетки которых — это личности, но у них есть своя жизнь и собственный интеллект, и к ним приближаешься сквозь сгущающийся сон предзнаменований.
Однажды ночью я проснулся задолго до рассвета. Все вокруг казалось притихшим, я испугался, что ко мне незаметно подкрался противник, поэтому сознание предостерегло меня об угрозе. Я поднялся на ноги и огляделся. В ночной тьме терялись очертания дальних холмов. Я стоял в зарослях высокой травы, где вытоптал себе лежбище. Слышался стрекот сверчков.
Мой взгляд заметил нечто странное в северной части небосклона, какую?то вспышку фиолетового света, как раз на линии горизонта. Я вгляделся в точку, из которой исходил этот свет. Когда я уже убедил себя, что то был лишь обман зрения или побочный эффект от снадобья, которое мне дали в доме старейшины, чуть левее той точки, на которую я смотрел, вспыхнул ярко?пурпурный отсвет.
Я продолжал наблюдать целую стражу или дольше, за что иногда получал вознаграждение в виде чудесной картины таинственной игры света. Убедившись наконец, что эти световые явления происходят далеко от меня и не приближаются, а частота их не изменяется, составляя в среднем пять сотых от частоты моего сердцебиения, я снова лег. К тому времени я окончательно проснулся, поэтому явственно ощутил сотрясение земли под собой, хотя и очень слабое.
Когда я снова открыл глаза утром, земля перестала дрожать и фиолетовое свечение пропало. Я старательно наблюдал за небом на горизонте, но ничего тревожного не заметил.
Я не ел два дня, но не был голоден, хотя знал, что сил осталось немного. В тот день я дважды натыкался на маленькие разрушенные до основания домики и заходил в каждый из них в поисках пищи. Если там что?то и оставалось, то все давным?давно забрали другие посетители, и даже крысы ушли. Во втором доме был колодец, но много дней назад туда бросили что?то мертвое, и в любом случае я не мог бы добраться до вонючей воды. Я пошел дальше, мечтая о питьевой воде и прочной палке — на нее можно было бы опереться вместо тех гнилых деревяшек, которыми приходилось пользоваться. Когда в горах я использовал в качестве палки «Терминус Эст», я понял, насколько легче с ним шагать.
В полдень я вышел на тропу и дальше продвигался, не сворачивая с нее, однако вскоре услышал топот копыт. Найдя укрытие, я стал наблюдать за дорогой. Секунду спустя на холм выехал всадник и проскакал мимо. Я видел его лишь мгновение, но успел заметить на нем доспехи, какие носят командиры димархиев Абдиеса, однако капюшон всадника был красного цвета, а не зеленого, шлем был украшен козырьком, похожим на клюв. Кем бы ни был этот всадник, экипирован он был отменно. С морды его коня летела пена, но он мчался во весь опор, будто только что на бегах опустилась стартовая хлопушка.
Раз мне повстречался один всадник, то могли быть и другие.
Но никто больше не появлялся. Я долго шел в тишине, нарушаемой только пением птиц. По дороге я не раз замечал следы, указывающие на то, что здесь водится много дичи. Затем, к моему неописуемому восторгу, тропа вывела к ручью. Я нашел место поглубже, где дно было устлано белой галькой, заметил пескарей, прыснувших в разные стороны от моих сапог, — верное свидетельство чистоты ручья. Стекавшая с горных вершин вода была холодная и приятная на вкус — она еще хранила память о снеге. Я пил и пил, не в силах оторваться, потом вошел в воду и вымылся. Освежившись и одевшись, я вернулся на то место, где тропа пересекала ручей. На другом берегу ручья я увидел две вмятины в мягкой земле, явно оставленные лапами какого?то животного. Следы располагались рядом друг с другом — животное явно присело у воды, утоляя жажду, — и перекрывали углубления, оставленные копытами лошади проехавшего офицера. Каждый след был величиной с обеденную тарелку, но никаких царапин от когтей я не заметил. Старый Милан, служивший егерем у моего дяди, когда я был девочкой Теклой, однажды рассказал, что смилодоны пьют воду только после обильного принятия пищи, и тогда, утолив голод и жажду, они становятся неопасными, если им не досаждать. Я двинулся дальше.
Тропа вилась среди лесных зарослей, потом вывела на седловину меж двух холмов. Там я заметил дерево, ствол которого, двух пядей в диаметре, был расщеплен надвое (как мне показалось) на высоте моего роста. Зазубренные края свидетельствовали, что дерево не срубили топором. На протяжении двух?трех следующих лиг я видел еще несколько подобных деревьев. Судя по отсутствию листьев, по коре на поваленных стволах и по внешнему виду пней, эти повреждения были нанесены по меньшей мере года два назад, а то и раньше.