Ангелы террора

Мы оба посмеялись моей «тонкой» шутке.

— У меня и здесь есть подходящее для такой цели помещение, — предложил упростить задачу Илья Ильич. — Специальная маленькая каморка под домом. А потом… когда приспеет время, мы спустим его в канализационный канал…

— А если я все расскажу? — без приглашения вмешался в разговор киллер.

— Тогда я, так и быть, вас просто застрелю, — ответил я. — Только, боюсь, вас это не устроит…

— Я могу быть полезным. Я много чего знаю и многое умею…

— Ну, судя по тому, что вы здесь лежите, не очень, — с сомнением в голосе сказал Поспелов.

— Впрочем, решать не мне.

Пленник умоляюще посмотрел на меня, неловко вернув голову. Я ему сочувственно улыбнулся и сделал пальцами детскую «козу», после чего повернулся в кресле так, что он перестал меня видеть.

Думаю, что на святой, православной Руси в это время было не слишком много настолько отвязанных беспредельщиков, для которых человеческая жизнь не стоила ровным счетом, ничего. Судя по всему, один из них лежал связанным, ожидая решения своей участи, а два других, еще более безбашенных, пили спокойно в мягких креслах кофе и курили сигары.

Не знаю, насколько мы с Поспеловым были убедительны, но киллер поверил, что мы примитивнее, а значит, еще страшнее и безжалостнее, чем он, и тихонько, тоскливо завыл на одной ноте.

— Ну, что вы, голубчик, расстраиваетесь, — наклонился над ним исполняющий роль более сердобольного палача Поспелов, — проигрывать нужно достойно. Все равно придется когда-нибудь умирать, так какая разница, чуть раньше, чуть позже…

Пленный никак не отреагировал на утешение и продолжал выть. Кажется, нам удалось психологически его сломить. (Из рассказов, что я слышал по этому поводу, убийцы, в своем большинстве, удивительно жизнелюбивы и как никто другой цепляются за бренное существование). В его заунывный скулеж стали вмешиваться отдельные членораздельные звуки:

— Я все отдам, все, только не убивайте, позарился на большие деньги, будь я проклят, скопидом проклятый, ничего мне не надо, не убивайте, все на вас переведу, дома, землю, деньги, все отдам до копеечки, хоть в централ, хоть в Сибирь на каторгу, только жить жить хочу…

Мы, не вмешиваясь, слушали его торопливые придания, ожидая более информативных высказываний.

— Сколько за меня заплатили? — так ничего толкового не услышав интересного, спросил я.

— Двадцать пять тысяч посулил, будь он проклят… Все моя жадность…

— Чай, опять врешь? — не поверил я. — Обсчитать хочешь? Смотри, я у него сам спрошу.

— Спроси, спроси, вот те святой крест. Десять тысяч аванса, они у меня в пиджак зашиты, и пятнадцать под расчет после дела. Господом Богом клянусь.

— Адрес говори, как его найти и кличут?

— На Сретенке, в доме генеральши Кузовлевой, во флигеле, во дворе. Имени не знаю, а кличут Лордом. Его на Хитровке Паук и Пиня знают, они и сосватали.

— А деньги и документы на недвижимость где держишь? — вмешался в разговор Илья Ильич.

— У присяжного поверенного Бузакина, контора Спиридонова на Лубянке. Все отдам, только отпустите душу на покаяние!

— Отдашь, может и отпустим, — пообещал я.

— Развяжите его, — попросил Поспелов. — Пусть напишет распоряжение своему Бузыкину.

Я встал с кресла, перевалил киллера с живота на бок и с трудом развязал врезавшиеся в тело веревки. После чего поднял его за шиворот и бросил в кресло у стола.

— Пиши распоряжение.

— Руки занемели, ручку не удержат, — заныл пленник, с показным ужасом глядя на меня. — Господин студент, не убивайте, дайте минуту поправиться!

Он опять начинал свою игру и тянул время. Слово «поправится» напомнило мне значение, которое в него вкладывают мои похмельные современники.

— Нужно дать ему выпить, пусть немного придет в себя, — поделился я своим планом с хозяином и подмигнул.

Поспелов понимающе посмотрел на меня и позвал Анну Ивановну:

— Милая Аннушка, принеси, пожалуйста, штоф водки и стакан.

Поспелов понимающе посмотрел на меня и позвал Анну Ивановну:

— Милая Аннушка, принеси, пожалуйста, штоф водки и стакан.

Домоправительница принесла литровую бутылку и тонкий чайный стакан.

— Вы уже можете писать? — поинтересовался Илья Ильич у тупо уставившегося в стену пленника,

— Ваше высокоблагородие, — заныл душегуб, — помилуйте, ну, что вам, право, от моих денег, хотите, я вам десять тысяч отдам, хорошая сумма! Оставьте на упокой души хоть копеечку!

— Ладно, — вмешался я в разговор, — выпей на прощанье и пошли в подвал, нам твоих денег и домов не нужно.

Я налил полный стакан водки и поставил перед ним.

— Пей, другого случая у тебя не будет.

— Я непьющий-с, — заныл он и отодвинул посудину. — У меня душа спиртного не принимает-с.

— Пей, — жестко сказал я и приставил ствол пистолета к округлившемуся от ужаса глазу. — Считаю до трех: раз, два…

Киллер схватил стакан двумя руками, с трудом удерживая его плохо гнущимися пальцами и, стуча зубами о стекло, залпом выпил. Его начало корчить, он давился и хватал ртом воздух.

— Странно, видно, и вправду непьющий, водка у меня хорошая, — грустно произнес Илья Ильич. — да, вырождается народ, по-людски уже выпить и не могут…

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102