— Я тоже видела, — почему-то радостно сообщила она. — За нами подсматривает какой-то человек.
— Я же просил тебя не подходить к окну, — сердито сказал я, — мало ли что может случиться!
— Я что, дурочка, я смотрела из-за занавески.
— Из-за занавески смотреть нельзя, если за вами наблюдают в бинокль, то заметят, что она колышется, — нравоучительно заметил хозяин.
Илья Ильич подходить к окну не стал, тем более, что пока суд да дело, на улице стемнело, и разглядеть что-нибудь в черном провале чердачного окна было невозможно.
— Действительно, окно открыто, — констатировал Поспелов. — Вряд ли это сделала кухарка. Она женщина почтенная и тучная. Что ей делать на чердаке, не гонять же голубей. Тем более, вы говорите, что днем видели детей…
— Там были мальчик и девочка, маленькие, лет пяти-шести, — поддержала меня Таня. — Я на них тоже обратила внимание.
— Ну, самое простое — попросить Аннушку узнать, что там происходит, у дворника.
— Так там есть и дворник? Вы говорили, что только кухарка.
— Дворник, который все знает, есть в соседнем доме у статского советника Кологривова.
Мы всей компанией спустились вниз, и Илья Ильич попросил Анну Ивановну сходить на разведку. Она была занята обедом и начала ворчать, что из-за таких глупостей ее отрывают от важного дела, но, в конце концов, смилостивилась и, наскоро одевшись, отправилась к всезнающему дворнику.
Вернулась домоправительница минут через десять:
— Вечно вы, что-нибудь, Илья Ильич, придумаете, — сердито сказала она хозяину. — Никаких чужих людей у Сайкиных нет, это к Марфе (кухарке) приехал погостить брат с дочкой и внуками. Абдулка (дворник Кологривовых) с ними познакомился, они сами из Костромы, у них там лавка на Дворянской улице.
— Так, значит, брат, — насторожился Поспелов, — молодой, старый?
— Я-то почем знаю, — рассердилась Анна Ивановна. — Мне нужно обед готовить, а не про Марфиных братьев выпытывать. Поди, в Марфиных годах, коли у него уже внуки есть.
— Если все действительно так, то давайте сначала пообедаем, — решил за всех Илья Ильич. — Заодно придумаем, как узнать, что это за такой любопытный брат появился у Марфы.
— Как же, пообедаете, а кто меня от дела оторвал? Обед-то еще не готов! Да что придумывать-то надо? Что вам Марфин брат дался?
— Кто-то следит за нашим домом с чердака Сайкиных, — пояснил Илья Ильич,
— Может, это Марфа белье на чердаке вешала сушиться, а вам привиделось, — сказала Анна Ивановна и ушла на кухню.
— Нужно как-то подсветить окно, тогда видно будет, есть там бинокль или нет. Был бы мощный фонарь…
— Погоди Алеша, нет Вася, то есть Ваня, — прервала меня Татьяна Кирилловна, — давайте сделаем театр теней, я умею, мы дома часто его делали. Если там кто-то есть, он высунется посмотреть, а мы его увидим!
— А что, в этом что-то есть, стоит попробовать, — поддержал я женскую инициативу.
Если там кто-то есть, он высунется посмотреть, а мы его увидим!
— А что, в этом что-то есть, стоит попробовать, — поддержал я женскую инициативу. — Пока Анна Ивановна занята обедом — успеем.
— Пожалуй, — согласился и Илья Ильич. — Вы, Татьяна Кирилловна, умница.
— Мне нужна швабра, — с места в карьер развила кипучую деятельность девушка, — пиджак и какая-нибудь круглая банка вместо головы.
Нам опять пришлось отвлечь Анну Ивановну от приготовления обеда и через несколько минут нелепое сооружение, ничуть, на мой взгляд, не похожее на человека, было готово. Таня привязала в швабре вешалку, повесила на нее мой старый сюртук, а на торчащий конец нахлобучила крынку для молока, напоминающую голову. Мы втроем отправились к нам наверх. Я зажег лампу, максимально выкрутив фитиль. Таня села на пол и подняв чучело, стала подвигаться к занавешенному окну, а мы с Ильей Ильичем пошли в соседнюю, темную комнату наблюдать за предполагаемым противником. Однако, уйти из спальни мы не успели. Невдалеке раздался глухой звук выстрела, и молочная крынка разлетелась вдребезги.
— Осторожнее! — сердито сказал я девушке, решив, что она от испуга ее уронила.
— Это не я, она сама! — обиженно сказала Таня и собралась встать с пола.
Однако, до меня уже дошло, что случилось, и я, закричав ей: «Не вставай»; опрометью выскочил из комнаты. Несколькими прыжками я проскочил лестницу, добрался до входной двери, распахнул ее и стремглав понесся по улице за угол, к воротам соседнего дома. На тихой, темной улице не было ни души. Бежать мне до соседского дома нужно было метров двести. Когда я добрался до перекрестка и свернул в переулок, из ворот нужного мне дома выскочил невысокий человек и кинулся прямо навстречу мне. Меня ему видно не было. Я воспользовался этим, круто притормозил и спрятался за стволом дерева. Бегущий мужик увидел меня только тогда, когда поравнялся со мной. От неожиданности он шарахнулся в сторону, но я оказался проворнее и успел схватить его за плечо. Человек рванулся, сначала попытался вырваться, потом ударить меня кулаком в лицо. Он так спешил, что удар у него получился не прицельный и слабый. Я увернулся, рванул его на себя и, когда он повернулся ко мне лицом, въехал ему крюком в солнечное сплетение. Он не успел сгруппироваться и согнулся в три погибели. Я добавил ему ногой, и он покатился по земле. Я, не дав опомниться, схватил его за шиворот и поставил на ноги.