Ангелы террора

Короче говоря, пока все отрицательные факторы сошлось в одну точку…

Между тем лошадки весело бежали по дороге, а я в своем легком пальтеце мерз на высоких козлах. К сожалению, у конных экипажей не было предусмотрено зеркала заднего вида, а высокий кожаный верх не позволял увидеть, что делается сзади.

Пока я ехал проселком и ни с кем не встречался, человек в городском платье, сидящий на месте извозчика не привлекал любопытных взглядов, но когда мне придется проезжать населенные пункты, пустой фаэтон со странным кучером обязательно запомнятся. Это мне никак не светило. Нужно было на что-то решаться, то ли разыскать имение Крыловых, то ли ехать на север, в Москву.

Так ни на что не решившись и окончательно задубев на холодном ветру, я остановил свой экипаж, соскочил на дорогу и для согрева побегал и помахал руками. После того, как немного согрелся, опустил кожаный верх. Фаэтон превратился в сани, что позволило мне сесть на пассажирское место и править лошадьми не с продуваемой верхотуры, а с мягкого кожаного сиденья, хоть как-то защищенного от бокового ветра.

Теперь, если не придираться к частностям, я стал похож на состоятельного мещанина, обходящегося без кучера. Подъехав к перекрестку с большой наезженной дорогой, я так и не решил, куда мне направиться.

Впрочем, в обоих случаях нужно было сворачивать направо.

Между тем, солнце окончательно спряталось за дальним лесом, наступили мягкие зимние сумерки, подсвеченные с запада оранжевыми облаками.

Между тем, солнце окончательно спряталось за дальним лесом, наступили мягкие зимние сумерки, подсвеченные с запада оранжевыми облаками. Мои кобылки без кнута и понуканий сбавили темп и перешли с карьера на рысь. Гнать их нужды не было, скорой погони я не ожидал. Однако для порядка все-таки оглядывался назад, Пока никакой опасности на вечерней дороге не проглядывалось. Дорога была на удивление пустынна, только пару раз мне встретились крестьянские сани, с которыми удалось без потерь разъехаться.

Я уже думал, что скоро окажусь в полной безопасности, когда в очередной раз оглянувшись, разглядел нагоняющую тройку.

Она была еще довольно далеко и разглядеть, что за люди едут в ней, было невозможно. На всякий случай я вытащил из кармана пальто подобранный пистолет.

«Кучер» пользовался очень неплохим оружием, «Браунингом» первой модели, калибра 7,62 мм. Меня это удивило, я не знал, что такие пистолеты уже выпускались в 1900 году. Я вытащил магазин и пересчитал патроны. Их оставалось всего четыре штуки. К сожалению, запасной обоймы к пистолету не прилагалось. Однако это все-таки было в четыре раза лучше, чем ничего.

Управлять лошадьми я умел, однако владел этим искусством не очень отчетливо. Ездил примерно так, как начинающий автомобилист, две недели назад купивший права. Предвидя сложности, которые возникнут с обгоном меня тройкой, я хлестнул вожжами по бокам своих лошадей, и они послушно ускорили бег, теперь мы с тройкой ехали примерно с одинаковой скоростью. Как мне удалось разглядеть, кони там были более рослые, чем мои кобылы, но и сани были заметно шире и тяжелее моего изящного, узкого фаэтончика, так что «скоростные возможности» у нас были примерно равные. Разглядеть седоков я все еще не мог, да и не старался, почему-то у меня была уверенность в том, что это случайные попутчики.

Расстояние между нами сохранялось метров в двести, но сгущающаяся темнота все больше скрадывала пространство и детали, и я перестал оглядываться. До перекрестка было около версты, а я все не мог решиться, куда лучше ехать: к родственникам или в Москву.

Заснеженное поле, долго тянувшееся вдоль дороги, кончилось, начался редкий перелесок, в конце которого угадывался перекресток со столбовой дорогой, я оглянулся посмотреть, далеко ли от меня тройка, и увидел вспышку, а затем по ушам ударил звук выстрела. Свиста пули я не уследил, зато отчетливо расслышал металлический лязг передергиваемого затвора. Увы, между мной и тройкой теперь было всего метров семьдесят.

— Стой, застрелю! — громко закричал мужской голос, и вновь прогремел выстрел.

Теперь я услышал пулю, низко просвистевшую над головой. Опять сзади лязгнули затвором. Похоже, что стреляли из трехлинейной винтовки системы «Мосина». Звук был очень громкий и звонкий, да и многозарядных ружей с затворами, кроме этой винтовки, в России в это время, по-моему, еще не было.

Мои кобылки, напуганные стрельбой и криками, понесли. Я накинул вожжи на высокий облучок, спустился как можно ниже и вцепился руками в сидение. Спрятаться от мощной пули за пружинной спинкой сидения было нереально, но инстинкт оказался сильнее разума.

— Стой, застрелю! — надрывался сзади все тот же голос.

Опять выстрелили. Я не знаю, куда целился стрелок, но пуля вновь бесполезно свистнула над головой, никуда не попав.

«Если он попадет в лошадь, мне не уйти, — подумал я. — На снегу в темном пальто я буду классной мишенью.»

К моей чести, даже мысли начать отстреливаться у меня не появилось.

Между тем мои лошади продолжали нестись во весь опор, мотая узкий фаэтон по всей ширине дороги.

Крики сзади начали отставать, и стрельба прекратилась.

Я сел на скамью и опять нормально взял в руки вожжи. Почувствовав узду, кобылки начали успокаиваться и пошли ровнее. Я не стал их придерживать. Даже напротив, слегка подстегнул по бокам.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102