Прибирались на новом месте мы до позднего вечера. Паутину убрали, полы вымели. Причем Сэм вымел все прямо в люк, заставив злых мэтров спешно покидать заполнившуюся густой взвесью пыли и насекомых башню. Парню я дала по шее. После чего покрыли все краской в цвет дерева и расстелили мокрые ковры. А еще диван поставили — мне его волшебники донесли до самого верха, матерясь на нескольких языках разом. Ну и заодно притаранили стол, стул, лавку для Сэма и засохший кактус как элемент интерьера — на подоконник.
Всех поблагодарила, со всеми побраталась, выпила и поела, щедро оплатив счета из трактира. Потом — выставила пьяный, но довольный народ и, устало рухнув в кресло, вытянула перед растопленным камином гудящие ноги в дырявых носках.
На небе светила синяя луна, робко заглядывающая в правую половинку окна. Башня уныло покачивалась на ветру, скрипя всеми суставами. А меня сморил сон прямо в кресле, так удобно поставленном перед огнем.
Наутро.
— Сэм, иди сюда. Учить буду.
Сонное чмоканье и шебуршение на лавке. Лавку, как и тот угол, где он спал, мы пока отгородили простыней, но уже к вечеру надо будет что-то придумать. Мне нужен свой угол, ему свой. А то даже помыться толком нельзя.
— Да, хозяйка.
— Можно просто… гм… — Вспоминаю, какое имя мне в итоге дал Мурз. Хмуро смотрю на веснушчатую мордашку, заинтересованно на меня взирающую. — Можно просто Лиовера.
— Лои… гера.
— Ну… Или Вера. Или Учитель.
Облегченная улыбка и быстрые кивки.
— Итак, начнем!
Первым делом учила его заклинаниям уборки.
— Пиктограммус Импатикус Эсфельдаро… — пробурчала я, водя пальцем по странице и с трудом вспоминая, что конкретно хотела этим сказать. Кажется, идея заменить все слова тарабарщиной вчера казалась мне гениальной. Н-да.
По комнате прошел вихрь. Все заблестело, включая сапоги и одежду. Восхищенный вздох ученика, просьба попробовать самому. Киваю и посылаю Сэма тренироваться во двор. Так, на всякий случай.
Обратно мне его привели минут через пять и за шкирку, проорав, что юный герой зашел в курятник, и через минуту все куры резко облысели. А перья — до сих пор летают по двору, дразня собак.
Чешу в затылке, киваю, извиняюсь. Мне велели заплатить за кур. Вспоминаю, что вежливые волшебники здесь нонсенс и признак бессилия. Рявкнула, сдвинув брови и воспламенив над рукой мощный пульсар. Встрепанного парня аккуратно поставили на пол, извинились и радостно пообещали зажарить курочку к вечеру. Пятясь задом к люку.
Довольно отпустила мужика с миром.
— Сэм! — Обернувшись, наткнулась на страшно несчастные глаза паренька.
— Я почти правильно сказал… просто… не сразу вышло, — виновато пожав плечами.
— В следующий раз…
— Мои козы!!! — Вопль с улицы заглушил фразу.
— В следующий раз…
— Мои козы!!! — Вопль с улицы заглушил фразу.
Смотрю на побледневшего парня.
— Тоже ты? — мрачно.
— Да, — убито.
На крышку люка мы сообща поставили диван.
Урок номер два.
— Тема: левитация, — сообщаю я.
— Леви… чего?
— Левитация, или, по-научному, парение в воздухе.
— Как птица, что ли?!
— Ага.
— Здо-орово…
— Значит, встаешь на подоконник, расставляешь руки. И…
— И хлобысь с такой верхотуры! Я туда не полезу.
— Сэм.
— Госпожа, я явно не готов к таким жутким заклинаниям. И потом, начинать-то надо понемножку. Я мог бы… со ступеньки спрыгнуть. Или там с табуретки.
— С табуретки не успеет сработать.
Молчание.
— Отсюда успеет.
— Я туда не полезу, — сообщают мрачно.
— Блин, смотри!
Кактус вместе с горшком летит вниз. Шепчу заклинание. Свешиваемся с подоконника и смотрим ему вслед.
Удар о мостовую, брызги черепков и медленно поднимающийся обратно обломок кактуса. Поднялся аж до окна, молча беру его в руку и иду к дивану, прихватив книгу.
— Доработать надо.
Сэм, все еще глядя вниз, с ужасом представляет, как круто он сейчас бы отлевитировал.
Урок третий. Невидимость!
— О. А вот это я завсегда! Невидимкой — здорово. Девчонкам можно под юб… можно за косы дергать, — наблюдая за выражением моего лица.
Запоздало соображаю, что мне придется его воспитывать еще и как человека.
— Так. Вот заклинание, читай.
— Ага. Инвизибле моменто!
Молчим. Ждем-с.
— Ну как… я невидим?
— Почти, — угрюмо разглядывая результат.
— Мне нужно зеркало.
Заслоняю собой припертый только вчера раритет, в человеческий рост высотой.
— Учитель!
Неохотно отхожу. Парень внимательно смотрит на свое отражение, у которого не хватает руки и верхней половины черепа. Лицо «инвалида» пугает даже меня. Щупает голову, шепча: «Мама». Чуть успокаивается, понимая, что это не голову разрезало, а эффект такой. Попросил расколдовать.
Эмм… а вот с этим сложнее. Плюс во мне еще и проснулся воспитатель, требующий намекнуть на опасность занятий магией, пока парень во что покруче не вляпался (к примеру, сперев книгу и умотав воскрешать мертвых на кладбище). Так что объясняю, что все само пройдет к закату, и, отдав плащ с капюшоном, отправляю страдальца на рынок за овощами. У нас опять продукты кончились.
Полчаса спустя.
Пришлось пригрозить, что оставлю все как есть! Еле выгнала в таком виде.
Ну-с. А теперь передо мной стоит тяжелая задача: как сделать из всего этого бедлама на чердаке две комнаты (Сэму — поменьше), плюс санузел с ванной, водопроводом и туалетом. Задолбалась я с этим ночным горшком. Да и неудобно как-то каждое утро гордо спускаться с ним во двор.