— Да. Но если жертву сначала укусить, а после — убить…
— О-о-о…
Беспомощно смотрю на Мурза. Вылизывается, зараза.
Вампир подходит вплотную, руки скользнули по талии, прижав меня к себе, дыхание щекочет шею.
— В-вирх. — испуганно. Глядя на него широко открытыми от страха глазами.
— Не бойся, — медленно склоняясь ниже и проводя по коже кончиком носа. По телу прошла волна дрожи, мне почему-то не хватало воздуха. — Это будет… приятно.
Я сжала его плечи, зажмурившись. И резко, на выдохе, поменялась телами с Мурзом.
Сижу, во рту — хвост. Смотрю, как выпучившую глаза девушку кусает вампир и слизывает капли ее крови.
— Сладко, — улыбается вампир.
— Мяу, — прошептала девушка, ошарашено глядя на меня.
— Мяу, — прошептала девушка, ошарашено глядя на меня.
Вампир отстраняется, смотрит в психически невменяемое лицо и… страстно впивается в губы, скользнув языком в приоткрытый рот и осторожно прижимая ее к себе.
Меня трясет, хрюкаю на подоконнике, представляя эмоции вырывающегося Мурза.
Но тут Вирх что-то почувствовал, нахмурился и отстранился.
— Марина?
— Какая, на хрен, Марина? Это я! Му-урз!!!
Вампир вздрагивает, отпускает девушку и поворачивается ко мне. Улыбаюсь, машу лапкой, пытаюсь вытянуть губки бантиком. Хорт кашляет в кулак, сидя на кровати и глядя в пол.
— Укуси меня! — капризно мяукаю я, выгибая спинку.
Рычание Вирха проходит по нервам и внутренностям. Вампир явно в бешенстве. Кот ошарашено разглядывает свое новое тело, приподняв юбку и изучая колени.
— Хвоста нет, — убито, Мурз.
Вирх выругался, подошел и сграбастал меня на руки. Смотрит зло, но я зачем-то встаю на задние лапки и осторожно трусь носом о его щеку.
Вампир угрюмо меня изучает. Удивленно чувствую, как длинные тонкие пальцы осторожно скользнули по спинке, даря невообразимое удовольствие. Из груди вырвалось что-то низкое и вибрирующее. Хм… я теперь еще и мурчать умею?
— Кхм, кхм. Не хочу никого отвлекать. — Жмурюсь от осторожного почесывания за ушком. — Но вам не кажется, что Марина, совершив колдовство и переместив меня в свое тело… должна быть уже некоторым образом мертва? — влез Мурз, отвлекшись от изучения своих рук.
Вздрагиваю и пытаюсь сосредоточиться. Все смотрим на ведьму.
— Поцелуй первой любви разрушил колдовство, — мрачно процедила она, сплюнув на пол.
Переводим взгляд на красного как рак Мурза.
— Кхм, — угрюмо. — Понимаю, что сейчас сморожу глупость. Но… Вирх. Так я что, твоя первая любовь, получается? Тронут.
Вирх в упор смотрит на девушку, хмуря брови и удерживая меня на руках.
— Но ты ведь понимаешь, — упрямо глядя в алые глаза, — что я не смогу быть с тобой! Я ведь сам мужик в каком-то смысле. Да еще и животное… Если ты понимаешь, о чем я.
Вампир хмуро повернулся к ведьме.
— Объясни еще раз, — напряженно.
— Ты думал, что целуешь Марину, — это сняло чары, — пожала та плечами.
Облегченный выдох обоих.
— А то я как представлю, что бы он со мной сделал в этом теле, — пожаловался кот Хорту.
Я явственно услышала скрежет зубов. Но только зевнула, вспоминая, как мало спала. Так что, свернувшись клубочком, я устало сомкнула веки, чувствуя, как пушистый хвост укрыл лапки.
Вампир отвлекся от девушки и посмотрел на котенка. Минуту или две — просто разглядывал, продолжая стоять. А потом подошел к кровати, осторожно перекладывая зверька на подушку.
— Но он целовал ее и раньше. — Хорт, тихо.
— Значит, тогда он еще не был влюблен, — пожала плечами фея.
Очнулась я ближе к полудню. Сонно зевнула, мяукнула и встала, выгибая спинку и выпуская коготки из подушечек лап. Вампир лежал рядом. Волосы — в творческом беспорядке, рубашка расстегнута, а длинные черные ресницы чуть подрагивают, касаясь белой кожи лица.
Красивый, спокойный и надежный. И ведь и вправду любит. Даже во сне не отпустил, и теперь я сижу на груди в кольце его сильных рук.
И ведь и вправду любит. Даже во сне не отпустил, и теперь я сижу на груди в кольце его сильных рук.
Осторожно переступив через руку, подхожу к лицу и разглядываю.
Идеальная кожа, тонкий длинный нос и высокие скулы. Нет, я помню, что люблю Хорта, просто… Вирх очень красив, и отрицать это было бы глупо. Плюс так заботится обо мне непутевой. Мне вдруг стало очень стыдно за свое недавнее поведение. Ради меня стараются, терпят и вытаскивают из неприятностей, а я… только их добавляю.
Вздыхаю и в порыве благодарности осторожно провожу розовым язычком по кончику его носа. После чего удивленно смотрю в открывшиеся черные, как ночь, глаза. Замираю и делаю шаг назад, спотыкаясь и падая на спину. Впрочем, тут же вскочив.
— Ты не спал?!
— Спал.
— Но… но ты… это просто…
Он положил руку мне на спину, осторожно пододвинул упирающегося котенка к себе и мягко, нежно поцеловал в мокрый розовый нос.
И, судя по рухнувшему в живот и судорожно заколотившемуся сердечку, это был самый романтичный поцелуй за всю мою жизнь.
На кухню я гордо въехала на его руках. Дождалась! Меня таскают на шее, плече или в объятиях и не намекают на признаки лишнего веса. Какое счастье.
Посадив меня на стол, Вирх придвинул плошку с молоком и положил рядом куриное крылышко. Мурз (в виде девушки) валялся здесь же, на лавке, с распухшим животом и устремленным в потолок грустным взглядом.