Делаю осторожный шаг вперед. Половица скрипнула и застыла. Сердце ухнуло куда-то в желудок и заметалось, будто в припадке, не совсем понимая, куда, собственно, делись ребра.
Соскользнувшая с края кровати рука, загорелая кожа. Стройное жилистое тело и длинные тени ресниц на его щеках. Красив. Как мальчишка красив. Так, что в груди замирает дыхание и хочется глупо улыбаться, стоя рядом и не дыша. Черные волосы рассыпаны по подушке, дыхание глубокое и спокойное. А под глазами — тени.
Ты хоть по мне скучал? Не знаю. Не верю.
— Хорт.
Блин! Ну вот зачем я это сказала? Выдох замер. Я почти ощутила, как напряглась каждая мышца его тела, и черные глаза открылись в темноте.
— Э-э… мм… привет. — Смущенно улыбаюсь, засунув руки в карманы куртки и стараясь не дрожать.
Он сел. Тряхнул головой и хмуро на меня уставился.
Ну да, ну да. Знаю. Опять пришла, опять будет вешаться на шею, опять…
Мужчина медленно поднялся, сделал шаг вперед и остановился напротив. Красив, спокоен, и только по ярости в его глазах можно понять, что спокойствие это — напускное.
— Марина, — тихо, мягко, ласково.
Ежусь.
— Кхм. — Все, на что меня хватило.
— Где вампир?
Ну… в данный момент он, скорее всего, сражается в магическом поединке с обгорелой птичкой, пытаясь дорваться до умотавшей в спальню чужого мужика суженой. А то мало ли… потом доказывай, что у ребенка черты прадедушки по бабушкиной линии. Что за бред у меня в голове?
— Мне повторить?
Я так долго молчала? Но… он такой красивый, родной. Без рубашки и так близко…
— Я… он… мы… сказал, что догонит попозже, — покраснела я.
Тяжелый вздох. Парень начал собираться, ходя по комнате и подхватывая рубашку и сапоги. Несчастным он совсем не выглядел.
— Ты уходишь? — растерянно. Значит, фея все наврала? Он тут с ума совсем не сходит? Ну… только если от безграничного «счастья» вновь лицезреть мою тушку.
— Да. Можешь переночевать здесь.
— Я люблю тебя.
Вот так. Вот так… Вот…
— Я знаю. Отойди.
И эта сволочь прошла мимо, взялась за ручку и открыла дверь.
А я ведь тоже не железная! И проклятие вечной любви как-то само собой пришло на ум.
Шипение, вспыхнувшие кончики пальцев. И магия врезалась в его спину, окрасив кожу в розовый. Всего на миг. Но окрасив! Значит, все было сделано правильно. Робко улыбаюсь. Он замер на пороге.
— Хорт?
— И больше не приходи сюда. Поняла?
Парень оборачивается, мрачно усмехается и выходит за дверь.
С потолка падает что-то черное, воняющее гарью и сипло дышащее.
— Ну! Шо я тебе… — кашель птички, — …говорила?
— А? — Растерянно рассматривая бывшую фею.
А где Вирх?
— Любит он тебя! Да еще как! Такое заклятие… кхе-кхе… не заметить! Это, блин, не хухры-мухры!
И она отрубилась, дернув лапкой и закатив глаза. Я же ошарашено посмотрела на дверь.
А за спиной стоял высокий разъяренный вампир, сложивший на груди руки и буквально пронизывающий взглядом мою спину.
— Вирх? — не оборачиваясь. Я его по молчанию узнала.
Сердце бьется рывками в горле. Мне срочно нужно вниз.
— Идем домой, Марина.
Молчу, пытаясь собраться с духом.
— Ты… ты понимаешь…
Взвизгнув, чувствую, как меня подхватывают на руки. А алые, сверкающие пламенем глаза, с яростью смотрят в мои. Зубы сжаты. Бледный, взъерошенный и взбешенный вампир вряд ли что-то хочет слушать.
Но тут дверь снова открылась, и появился Хорт. Мы оба на него посмотрели.
— Меч забы…
Охотник удивленно уставился на нас. Правая бровь невыносимо-элегантно выгнулась, а я почувствовала себя героиней дешевых фэнтезийных романов, где сладко спящую девицу крадут толпами все, кому не лень: вампиры, пираты, рыцари, пролетающие мимо драконы (перекус по дороге). Она же только попискивает от удовольствия, покорно влюбляясь в каждого, у кого меч длиннее, ну или хвост круче.
— Вирх. А я думал, что ты готовишься к счастливой свадьбе и сидишь в замке.
— Мы уходим. — Голосом можно резать сталь.
— Хм… — задумчиво. И эта наглая усмешка, которую я просто обожаю. — Похоже, невеста от тебя не в восторге. Не хочешь отпустить?
— Ты отказался. Сам. Претензии? — чуть склонив голову набок и сузив пылающие глаза.
— Я передумал, — сбрасывая куртку на кровать.
В шоке смотрю на него. В голове — хаос и полная неразбериха. Он что?!
— Нарываешься?
Меня посадили на подоконник. Сижу молча, не зная, что думать, и боясь поверить сказанному. Это как-то… чересчур.
Вирх подходит к охотнику. Движения — мягкие, спокойные, но внутри пробирает дрожь. Хорт усмехнулся и вытащил меч из ножен на стуле. Судорожно вздыхаю и… не знаю, что делать. Их сейчас не разнять.
А из пальцев Вирха уже медленно выходят длинные тонкие лезвия, отражающие блики пылающей за окном полной луны. Он прикрыл глаза и исчез. На целых две секунды — как и Хорт…
Эти две секунды мое сердце не билось.
Визг, вопли, надсадный писк, и две морские свинки сидят на ковре, пытаясь рычать на орущую на них птичку.
— Потоптались! Ежели я тут лежу, значит, ковер?! Вот так и ходите! Аж три раза! НА ВСЕ ПОДРЯД НАСТУПИЛИ!
Меня трясет. Не пойму — от страха или от холода? Крысками они были… хуже. Не такие… милые. Нет. Все-таки трясет от смеха, вырывающегося из горла с полувсхлипами и рыданием. Смеюсь, сползая на пол и вцепившись рукой в подоконник.