Висим. Молчим. Хорт все еще переваривает ситуацию. Я — в шоке.
— Я сейчас соскользну, — хмуро. Расслышала только потому, что ветер на секунду стих.
— А?
И он отпустил камень.
Взвизгнув и сжав его ногу так, что услышала явный хруст, я что-то проорала и ухнула вниз.
Взвизгнув и сжав его ногу так, что услышала явный хруст, я что-то проорала и ухнула вниз. В груди, смешавшись с ужасом, поднялась волна древней непонятной силы, и почти сразу обоих поймала невидимая ладонь из потоков ветра, поднимая вверх и осторожно опуская на серпантин.
Лежим, тяжело дышим. Приходим в себя.
— Ты… ты как? — осторожно садясь и разжимая пальцы на его ноге.
Он шипит и ощупывает сломанную кость.
— Почему сразу не наколдовал?
И ведь снова злится. На него не угодишь.
— Ну… я… я… — Но тут накрыл откат.
Хриплю, кашляю кровью, сгибаясь пополам. Охотник наблюдает, прищурив глаза.
— Поэтому и не колдовал? — тихо.
Осторожно киваю, виновато улыбаясь. Отпустило. А вообще могло быть и хуже, гораздо хуже — почему-то это я знаю точно.
— Кота спасать не будешь?
Испуганно встаю, тут же падаю снова в снег и шиплю сквозь зубы. Слабость. Еще минут пять колдовать не смогу вообще. Странно… а так и должно быть?
— Я слышал, что заклинания полета — самые сложные в магии. Поднять же не только себя, а и еще кого-то, сравнимого по весу, могут и вовсе единицы. Сколько же тебе лет, вампиреныш, если ты уже знаком с таким волшебством?
Смотреть в его глаза не хочется. Сжимаю зубы и отворачиваюсь. Сколько, сколько… Триста! Но это я говорить не буду.
Мимо уха что-то просвистело, врезалось в снег, взметнув его в воздух, и оказалось небольшим рыжим котенком, жадно хватающим воздух и тихо постанывающим.
— Мурзик! — на выдохе.
Меня послали. Кот попытался отползти — не дала: схватила и прижала к себе, одновременно подлечивая. Вроде особых повреждений не было — несколько незначительных ушибов, и все.
— Чтоб я еще раз…
Киваю, утыкаясь в него носом и улыбаясь. Странно, я и не предполагала, что так привяжусь к этой вечно всем недовольной язве.
— Может… и меня подлечишь? — Охотник.
Киваю, не отрываясь от кота и все еще радуясь.
Хотя… постойте. Великий и ужасный охотник на вампиров просит своего злейшего врага вылечить его? Это же… это же прогресс!
— Ла-адно, так уж и быть. — Мягкие лапки Мурза отпихивают мое лицо со светящимися счастьем глазами. — Я его сам подлечу, сиди уж, — ворчливо.
И кот, осторожно спрыгнув в снег, медленно и вальяжно пошел к охотнику. Задумчиво смотрю ему вслед.
Хорт хмурится, с крайним подозрением следя за котом. Но пушистик еще не отошел от вспышки моей внеплановой любви и залечил все быстро и качественно, даже обезболил перед этим, что уж совсем странно. После чего котенок подошел ко мне, запрыгнул на руки и разрешил снова сунуть его за пазуху.
Надо вставать и идти дальше, хотя колени все еще подгибаются…
Взгляд уперся в нечто странное. Это была рука. Рука Хорта, которую он протягивал мне.
Сижу, тупо на нее смотрю, соображая плохо и урывками.
— Что?
— Давай руку, — хмуро, как и всегда, но… не пряча глаза и глядя в упор.
— Эм… я же твой враг. Злейший.
Кивает, пожимает плечами. Сам берет за руку и резко вздергивает вверх.
Стою, слегка покачиваясь и чувствуя почти жар в заледеневшей ладони, которую он не отпустил.
— Знаю. Но наша битва еще впереди, а пока… ты только что спас мне жизнь. Спасибо.
Он улыбается?!
Стою, дрожу, пытаюсь что-то сказать. Что-то умное и героическое, вроде: «Да нет проблем, чувак!» — или: «На моем месте ты поступил бы также!» Нет, все не то…
Но он уже отпускает мои пальцы и вновь идет вперед, слегка прихрамывая на ходу.
Стою. Ветер скользит под курткой, завывая и толкая в спину, а в голове — полная каша. И странное ощущение тепла и счастья где-то в груди.
— Еще пару раз его спасешь, и точно влюбится, — вклинивается язвительная мысль Мурза.
Медленно улыбаюсь, киваю и бегу вперед, спеша его догнать.
«Да я… да для него… хоть жизнь отдам!»
— Э-э-э… а вот этого не надо!
Глава 17
Два часа спустя. Продолжаю подъем, постоянно отвлекаясь мыслями на посторонние темы и стараясь контролировать дыхание.
— А что, если его снесет лавиной?
— Уже было, начнет подозревать. — Мурз, лениво. Согретый моим теплом и как раз пытающийся уснуть.
— Ну… тогда на него нападет страшное всеядное растение.
— В такой мороз? И где оно прячется? Под снегом?
— Ну…
— Плотоядный подснежник. А что! Это мысль.
— Так я колдую? — с надеждой.
— Я тебе поколдую. Ты хоть знаешь, сколько сил отнимает заклинание создания жизни? Даже Вирха откат бы убил.
Уныло перепрыгиваю через очередную трещину.
— И что тогда?
— А что ты зациклился на методах убийства и спасения? Может… просто наколдуешь ему заклинание обогрева для начала? Он явно замерз не меньше тебя.
— Я не умею. Да и боюсь его поджечь, вместо того чтобы согреть.
— Молодец, — одобрительно. — Умнеешь на глазах. Ладно, слушай и запоминай, я тебя научу.
— Ты?!
— Ты не тыкай. Я твой сэнсэй, даже если ты это и забыл. Это я тебя магии с пеленок учил.
Молчу, киваю, параллельно представляя, как радостный и согретый Хорт заключает меня в объятия, благодаря за помощь. В груди потеплело, кошусь на бугор на животе.