А обещали сказку…

— Пусти! — Полузадушенный зверь выдирается из рук.

— Пусти! — Полузадушенный зверь выдирается из рук.

— Ты зачем?!

— Офонарел? Ты мужчина! Тебе нельзя! Да меня твоя сестра закопает заживо, если узнает, что ее брат…

— Я МАРИНА!!!

Стон кота.

Плюнув, отбрасываю его в сторону и иду искать Котуса. Тот как раз вылез из развороченных им и деревом кустов и пытается выпрямиться, но так, чтобы не доломать ребра.

— Больно?

На меня смотрят так, словно я эти ребра лично выдираю, участливо заглядывая в глаза.

— Иди сюда, — с трудом поднимаясь из щепок.

— Зачем?

— Поцелую.

Я аж покраснел.

— Убью, — мрачно. Из-за спины. Не уточняя кого.

Хочется плакать от досады. И надо было этой фее засунуть меня именно в это тело? Найду и… даже не знаю, что с ней сделаю.

— Ладно, это была… проверка. Которую ты прошел… Так что приказ отменяется, пошли к костру.

И я мрачно шагаю обратно, понимая, что жизнь кончена, так и не начавшись.

Сидим. Молчим.

Переживаю.

Котенок дрыхнет на коленях, а темы для разговора — все сплошь банальные и скучные. Очень не хватает постели, ванны и туалета. Но говорить об ужасе замены туалетной бумаги колючими листиками как-то не тянет.

— Ты вообще как? — Ну не могу я молчать, и все тут.

На меня мрачно смотрят.

— Ну-у… может, у тебя что болит? Может, хочешь поговорить об этом…

Взгляд из мрачного становится угрожающим. Я поняла, что психолог из меня, как из таракана бабочка. Вроде бы тоже с крыльями, но не то.

— Еще вчера я охотился и убивал тех, кем стал сегодня. А сейчас я мертв, у меня есть хозяин, и мне постоянно хочется его крови… я просто сча-астлив. — Его глаза напугали бы даже гризли.

Неуверенно киваю, стараясь незаметно отползти от него подальше. На коленях закопошился Мурз, недовольный передвижениями.

— Ну… и хорошо.

У мужчины дернулось веко.

— Поверь, бывает и хуже.

— Например? — Голос пробирает до костей. Мне почему-то не верят.

— Например, я, к примеру, еще вчера была девушкой, а не парнем. И жила в другом мире, вовсе не мечтая о глотке крови на обед.

Я хмурюсь и, отвернувшись, ложусь на холодную жесткую землю, пытаясь устроиться поудобнее. Если будут проблемы с почками, сказка получится — веселее некуда.

— Это правда?

Уже закрывая глаза, мрачно улыбаюсь:

— А зачем мне врать? Ты теперь мой раб. Лгать нет смысла.

Больше он ничего не сказал. А я провалилась в тяжелое и очень насыщенное подобие сна, издевавшееся надо мной вплоть до рассвета.

Глава 5

Вы любите лес? Я ненавижу. Сильно, прицельно и до дрожи в коленях. Везде деревья. Куда идти — никто не знает. Мох на стволах растет не только на севере, но и на юге, западе и востоке, если таковые имеются. Еды нет, воды нет (откуда я знаю, где там ручей течет?), холодно, неуютно и совершенно непонятно, когда все это кончится. Да еще и корни эти под ногами, о которые постоянно спотыкаешься. Я уже молчу о кустарниках, комарах, злых зайцах, избегающих надолго показываться мне на глаза, и… и все.

По-моему, причин более чем достаточно, чтобы не любить лес.

— Вирх, я гриб нашел!

Останавливаюсь и хмуро смотрю на сидящего под деревом рыжего котенка, гордо тыкающего лапкой во что-то бледно-зеленое, с синими пятнами и дырявой покосившейся шляпкой. Валяющийся рядом скелетик убедительно не рекомендует доедать начатое.

— Нет.

Мурз сник.

— Опять поганка, да? — И голос такой жалостливый.

Мысль о том, что меня банально хотят отравить, — конвульсирует в объятиях совести.

— Пошли.

— Я зайца поймал. — Котус выходит, будто из ниоткуда, и сует мне под нос что-то большое, трепыхающееся и очень напуганное.

— Заяц! — Котенок уже карабкается мне на руки по штанине. Отдираю его за шкирку и сажаю на плечо. Добыча интересует нас обоих.

— Приготовить сумеешь? — С надеждой смотрю на Котуса.

— Да. — В глазах оттенок удивления.

Довольно улыбаюсь, сбрасывая мешок на землю.

— Так готовь.

— А ты не…

— А я не. И вообще ты — мой раб, так что давай, найди воду и…

— Но ведь мы уже полчаса бродим вокруг озера, — взвешенно и спокойно.

Удивленно смотрю на Мурза, даже и не зная, что сказать. Но он вроде бы тоже удивлен. Ясно, я тут не одна такая — со сломанным джи-пи-эр-эс в мозгах. Киваю охотнику:

— Веди.

И еще через тридцать метров среди деревьев действительно впервые блеснула вода, и мы вышли к большому чистому озеру.

Радостно вбегаю в холодную воду по колено, наклоняюсь, зачерпывая ее в пригоршню ладоней, и пью до тех пор, пока не начинаю чувствовать, как живот оттопыривает футболку. Как же хорошо, елки. Ухо с силой царапнули, и на плече повис все-таки соскользнувший с куртки котенок. Мурз с ужасом посмотрел на воду и осторожно полез ко мне на спину. Я же, усмехнувшись, беру его за хвост и с силой дергаю вниз. Когти пробороздили по плечу, послышался вой, и кот таки рухнул в озеро, окатив меня веером брызг. Довольно выпрямляюсь, чувствуя, как от холода сводит правую ногу. Вопли котенка стремительно повышают настроение, а мысль о скором позднем завтраке и вовсе доводит его до отметки глубокий плюс.

— Вирх! — На меня посмотрели два больших злых глаза с мокрой мордочки.

— Ты — прелесть, — улыбнулась я.

«Прелесть» нехорошо оскалилась и что-то пробулькала. В итоге из-под ног резко ушла земля, и я тоже ухнула в воду, смыв кота и затонув у берега. Холод врезал по нервам. Выныриваю, отплевываясь и сильно ругаясь. А мимо меня с довольным видом к берегу проплыл Мурз, кося золотистым глазом…

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97