— А у тебя, случайно, меча нет? — подозрительно поинтересовалась я.
Не хватало еще нечаянно прихватить его вещь, потом не отвертишься.
— Нет. А должен?
— Понимаешь, попался мне один в хрустальном гробу, с мечом. Так до сих пор за мной таскается, извращенец.
— Зачем?
— Клянчил все: «Отдай мне мой меч, отдай мне мой меч…» Тьфу! Надоел.
Лэнд мило улыбнулся. Это невольно настораживало. Чего это он такой радостный? Опыт подсказывал, что моему обществу радуются чрезвычайно редко. Обычно в тех случаях, когда готовятся подложить свинью гораздо крупнее, чем самое мое присутствие. А этот еще и поесть предложил. Точно добра не жди. Но желудок на корню задушил желание убраться отсюда подальше и как можно быстрее. Громкое урчание в оголодавшем организме выдало величину проблемы с головой.
Мужчина улыбнулся, хлопнул в ладоши, и в комнату вплыла фигуристая служанка, стрельнула в мою сторону блестящими глазами и расставила на столе разнообразные яства. Я накинулась на еду, не стесняясь присутствия незнакомой женщины. Та кинула одобрительный взгляд в мою сторону, сделала реверанс и удалилась. Несколько минут в комнате слышалось только мое жадное чавканье. Если бы не мое обжорство, то я непременно заметила бы, что Лэнд не притронулся ни к одному из блюд и смотрит слишком пристально и иронично для доброжелателя.
А так я быстро насытилась, расстегнула пуговицу на округлившемся животе и незаметно заклевала носом. Последней мыслью было: «Все так вкусно… Какая досада, что больше не лезет… И все-таки зачем ему гроб?»
50
Очнулась я от жуткого холода в спине и долго не могла понять: где, собственно, нахожусь? И поза какая-то неудобная. Дернула рукой, ногой… Ничего не изменилось. Я, конечно, не жалуюсь, но поза морской звезды хороша только для вышеупомянутой звезды. А людям в ней находиться несподручно, ноги и руки затекают.
— А-а-а, очнулась? — мерзко захихикал противный голос.
Я повернулась на звук, но ничего не увидела.
— Почему так темно? — капризно вопросила я.
— Я тебе глаза завязал, — довольно пояснил голос.
— Зачем? — удивилась я. — Боишься, запомню?
— Хочешь мне являться в виде призрака? — захихикал голос. — Не выйдет. Хотя… У меня как раз вакантное место домашнего привидения. Милости прошу к нашему шалашу.
— Ты спятил, дядя?! — белугой взревела я, безуспешно стараясь выдернуть руку из пут. — Какой на фиг домашний призрак?! Я живая!
— Это явление временное и легко поправимое. Сейчас мы тебя к ритуальчику подготовим… Да ты не волнуйся так, я тебя не больно зарежу. Чик — и все.
Легко сказать — не волнуйся. Меня в жертву хотят принести! Так, Вика, сосредоточься… Думай, думай. Тебя сейчас зарежут как барана… Нет, как овцу. Да какая на фиг разница?!
— Ну… — неуверенно протянула я. — Дело для меня новое, неизученное. Раньше меня никогда в жертву не приносили. Разобраться бы.
— Это хорошо. Молодец. Не люблю я как-то этих истерик.
Молодец. Не люблю я как-то этих истерик.
— Ты в своем уме? — зашипел Ахурамариэль. — Беда с тобой. На минуту оставить нельзя. Обязательно в историю влипнешь.
Так помоги мне из истории вылепиться… Тьфу! Отлепиться… Ну выпутаться, в общем.
— С ума сошла? Как я могу тебе помочь?
Ну придумай что-нибудь. Ты же умный.
Но клинок замолчал, видимо, задумался. Я тоже задумалась. Как же мне отвлечь этого паразита? И что там Велиор себе думает? Меня сегодня что, спасать не будут?
— Простите, а какой нож будете использовать?
— Ритуальный, разумеется, — откликнулся голос.
— Молодец, — одобрила я.
— Умница, отвлеки его, — прошептал Ахурамариэль.
Как? Как это сделать?
— Как хочешь. Я не понял, ты хочешь спастись или нет?
Мысли лихорадочно заметались по черепной коробке. Ау! Идеи! Ни одной. Спят, наверное.
— А чашу… Какую чашу будете использовать? — поперла я в знакомом направлении. — Золотую? Серебряную?
Потрясенное молчание было мне ответом. Почему он молчит? Точит нож? Нет. Не может быть. Я бы слышала, как он это делает. Может, блестящее лезвие уже рядом с моим горлом? Я судорожно сглотнула. Нельзя думать об этом. Иначе свихнусь.
— Почему молчите? — не выдержала я. — О! Вы меня интригуете… Человеческий череп. Угадала?
Вопль, полный нечеловеческих страданий и боли, сотряс своды. С потолка посыпалась мелкая труха, с шумом пронеслась взявшаяся неизвестно откуда стая летучих мышей.
— Забыл! Чашу забыл!!!
Облегченный вздох вырвался наружу. Надо же, повезло.
Громко хлопнула дверь. Это злодей-склеротик умчался на поиски подходящего сосуда для жертвенной чаши. Фу-у, гора с плеч. Принесение в жертву ведьмы откладывается на неопределенный срок. Меня бы очень обрадовала отмена данного мероприятия, но нет в жизни совершенства.
По телу разлилось удивительное тепло. Вовремя, елки-моталки, а то спина очень замерзла.
— Не обольщайся. Печкой работать не собираюсь.
— Почему? — искренне удивилась я. — Мог бы обеспечить мне хотя бы минимум комфорта.
— Вика, — укоризненно вздохнул меч. — Ты бежать собираешься или как?
— Да, неплохо бы… — пригорюнилась я. — Только как тут сбежишь, когда я вот (рывок руки заставил поморщиться от боли) к камню прикована. Кандалы небось железные.
— Да, железные.