— Почему же ты его не взял?
— Не нашел. Вернее, не успел найти. Ты так эффектно мне помешала.
— Правильно, вали все на меня. Сам проворонил ценный артефакт, а я виновата, — возмутилась я вопиющей несправедливостью.
— Ладно. У меня будет еще шанс, когда вернемся.
Ага. Только замка больше нет. И тут-то уж точно не обошлось без моего непосредственного участия.
— Скажи, а ты уверен, что камень находился в замке? Может, маг все время таскал его с собой? Как кольцо или цепочку с кулоном.
— Скажи, а ты уверен, что камень находился в замке? Может, маг все время таскал его с собой? Как кольцо или цепочку с кулоном.
— Нет. Насколько мне известно, кусок Алатырь-камня обточен в форме пирамиды и похож на янтарь. Он слишком велик для кольца или кулона. Предупреждаю: не смей искать его самостоятельно.
— Да ладно тебе, — отмахнулась я. — На фига мне сдались эти руины?
— Что?! — Вопль эльфа заставил мерно трусящих ящериц высоко подпрыгнуть от неожиданности.
Я неосторожно повторила.
Меня преследовали вдохновенно. Остальные благополучно отстали, не видя причин для спешки. В самом деле, кому охота мчаться по пустыне сломя голову? Песок упорно забивался в рот сквозь плотно сомкнутые губы, казалось, я слопала его не меньше тонны. К счастью, моя ящерица оказалась быстрее. Арни, несмотря на громкие вопли и ругательства, отставал минимум на полкорпуса.
Когда мчишься по пересеченной местности сломя голову, подхлестывая стремительно несущуюся ящерицу собственным хвостом, как-то не обращаешь внимания на такие мелочи, как изменения рельефа. А зря. До меня не сразу дошло, что вон тот симпатичный барханчик на самом деле таковым не является. Неровность поверхности неожиданно моргнула. Душераздирающий зевок обнажил огромные, со сталактиты, клыки и розовую, смердящую серой пасть с раздвоенным языком. Я сделала неудачную попытку затормозить. Поздно. Ящерица проигнорировала панические рывки повода и просто подпрыгнула. Дракон (а это был именно он, правда, молодой еще, не достигший максимального размера) захлопнул пасть и с удивлением обнаружил нас уже в полете. Понятия не имею, о чем в этот момент думал дракон, я же решила, что наверняка доживаю последние мгновения бестолковой и слишком короткой жизни. Попыталась смириться с прискорбным фактом и даже успела прослезиться, себя жалеючи.
Шкура дракона встретила жестко. Верховая животинка безуспешно пыталась зацепиться когтями за бронированную гладкую шкуру огромного ящера. Не повезло. Лапки несчастной все время норовили разъехаться в противоположные стороны и усадить ящерицу на шпагат. Я визжала, отчетливо понимая, что прыгать на такой скорости — чистое безумие и оставаться верхом на ящерице — смертоубийство. В лучшем случае отделаюсь переломами, а о худшем и думать страшно. В конце концов, ящерица не нашла ничего лучшего как плюхнуться на хвост и стремительно съехать вниз, как скатываются малыши с ледяной горки. Ничего так прокатились. Только на самом хвосте дракона немного потрясло. Взбив песок в песчаную метель, мы прокатились еще с десяток метров после того, как дракон уже закончился. Я потрясенно моргала, стараясь сделать одновременно все: ощупать организм на предмет смертельных увечий, вытряхнуть песок из ушей, носа, рта и глаз, когда в нашу дружную чихающую компанию со всего маху врезался Арни с его ящером.
Оскорбленный нашим произволом дракон, оглушительно воя, штопором ввинтился в небо.
— Валим отсюда, — прокашлял эльф. — Сейчас он вернется и изваяет пару скульптур в стекле.
— Почему в стекле? — удивилась я.
— Если он плюнет огнем, мало не покажется. Песок при такой температуре плавится. А то, что в процессе останется от нас, имеет все шансы увековечиться в монолите из стекла.
— Это как мошки в янтаре?
— Точно.
Мне, конечно, не чуждо чувство прекрасного, но увековечиваться столь оригинальным способом я не спешила. Мы дружно пришпорили ящериц. Все-таки жизнь дорога.
46
Через час мы с Арни пришли к кое-каким выводам.
Во-первых, что пустыня, похоже, не имеет конца и края. Во-вторых, мы успешно затерялись в бесконечных песках. В-третьих, понятия не имеем, как вернуться назад и найти своих спутников. И, в-четвертых, — уже темнеет. Словом, опять вляпалась. Сомнительным утешением служило только одно: на сей раз у меня была компания, видимо, для разнообразия. Пришлось искать место для ночлега. Хотя «искать» — сильно сказано. Уселись прямо там, где слезли с животных.
— Надо бы их стреножить, — вяло предложил эльф, не вставая с места.
Конечно, бедняга утомился после гонок. А я, надо полагать, не устала. Неприязненный взгляд в сторону хитроумного эльфа не произвел на последнего никакого впечатления. Вставать он не собирался. А я что, рыжая, что ли? Нетушки, не двинусь с места. Все равно веревки у нас нет.
Ящерицы спокойно разгуливали вокруг. Близко не подходили, но и убегать не спешили. Сумерки мягко спустились на горячий песок, ощутимо похолодало. Никогда не знала, что в пустыне ночью можно замерзнуть. Век живи — век учись. Может, это просто неправильная пустыня? А что, вполне возможно. Вместо верблюдов пески бороздят ящерицы, в песках дремлют драконы, а ночью зуб на зуб не попадает. Мы сидели и мрачно пялились друг на друга. Процесс затягивался. Еды и воды у нас не было. Не прихватили как-то. По всей вероятности, у нас все шансы скончаться от голода, жажды и холода, играя друг с другом в гляделки. По мере закатывания солнца за горизонт мы лишились и этого незамысловатого развлечения.