Ожидание оказалось долгим и мучительным. Впустую уходило драгоценное время, а охрана нами все не интересовалась. Я уже решил, что ошибся в расчетах и их пьянка для нас так ничем и не кончится.
— Тише, кто-то идет! — вдруг, пискнул голос трусливого мужика. — Вот теперь сами посмотрите, что вам будет, я говорил!
Ему никто не ответил. Думаю, не только я, но все напряжено смотрели, как, хмельно покачиваясь, в нашу сторону движется что-то темное.
— Один идет, — сказал негромко, словно про себя, кто-то на краю цепи.
Как назло, в прогалину из облаков выглянула луна. Теперь стало видно, как расположились пленники, и это с первого взгляда напоминало ловушку.
— Всем лечь! — громким шепотом сказал я, с ужасом увидев, что вся наша братия вместо того, чтобы изображать мирно спящих, сидит и смотрит на приближающегося человека.
Люди словно под порывом ветра повалились на землю в самых нелепых позах.
— Эй, вы там! — громко сказал охранник, подходя к нам. — Смотреть у меня, что бы тихо! Если что, то, того!
Сказал он это напрасно, потому что тишина и так была гробовая.
— Всех насмерть запорю! — пьяным голосом добавил он, направляясь прямо к лежащим бесформенной кучкой женщинам. Он подошел, покачиваясь, постоял над ними, пнул ногой крайнюю, лежащую на проходе. — Чего, б…. разлеглась, не видишь, что я пришел!
Женщина приподняла голову, потом легла как прежде. Это охранника обидело. Он какое-то время бессмысленно матерился, потом приказал:
— Вставайте, твари, вам, что особое приглашение нужно? Еще вдоволь належитесь! — случайная двусмысленность так ему понравилась, что он рассмеялся собственной шутке. Смех у него был странный, какой-то икающий, мерзкий. Во всяком случае, для напряженных нервов.
Женщина, которую он первой ударил ногой, медленно встала.
— Это ты чего, ты кто такая? — удивленно спросил шутник.
— Какая есть, тебе, что особенную нужно? — в ответ спросил я и ударил его в солнечное сплетение.
Охранник охнул, и, потеряв дыхание, согнулся пополам. Тогда я сделал шаг в сторону и резко стукнул его по шее ребром ладони. Он без звука повалился головой вниз. У пленников вырвался общий вздох облегчения.
— Всем оставаться на местах, — предупредил я.
Поверженный охранник упал на бок и лежал, скрючившись, поджав ноги к груди. Я повернул тело на спину, потянул его за щиколотки, и постарался придать позу спящего человека. Разбираться, что с ним случилось, и не переборщил ли я с силой удара, не было времени, в нашу сторону уже направлялся следующий любитель женской плоти и острых ощущений.
Луна продолжала сиять в прогалине на темном облачном небе, так что мне пришлось стремительно падать на землю и к кучке женщин ползти на животе. Удивительно, но когда я извивался как червяк, кто-то из узников хихикнул.
— Эй, Спиридон, ты чего там копаешься?! — раздался знакомый голос Кузьмы, приятеля моего кучера. — Где бабы?
Ему, понятное дело, никто не ответил. Кузьма подошел, к нашей компании, но, хоть и был сильно пьян, в капкан не полез, оказался осторожнее товарища. Он остановился невдалеке и попытался рассмотреть, что случилось со Спиридоном. На его беду, луна опять исчезла за облаками, и ему пришлось-таки подойти посмотреть, почему посланец ни с того, ни сего, завалился спать.
Кузьма осторожно приблизился и опустился перед товарищем на корточки.
— Спиридоша, ты это чего улегся? — спросил он и затряс того за плечо.
— Кузьма, — позвал я еле слышным шепотом.
— Чего? — откликнулся он, поворачиваясь в нашу сторону. — Кто это? — спросил он, удивившись, что его зовут по имени.
— Я! — неожиданно, вместо меня ответила одна из женщин. — Варька!
— Какая еще Варька? — пьяно удивился мужик.
— Ты что меня забыл? — включилась в игру женщина. — Короткая же у тебя память.
— Варька, — задумчиво повторил он, явно пытаясь, что-то вспомнить. — А ну, покажи морду!
Женщина нервно хихикнула, но ответила как надо:
— Ишь ты, еще чего захотел!
Игривый тон успокоил мужика и он, оставив Спиридона, подошел к нам вплотную, пытаясь разглядеть пленную кокетку. Когда он склонился над нашей тесно лежащей группкой, я поймал его за шею и резко дернул на себя. Кузьма повалился прямо на меня, инстинктивно пытаясь схватить за шею. Я прижал его к себе, мешая закричать. Он попытался сопротивляться, но несколько неслабых женских ручек так его зажали, что мужик только и сумел захрипеть сквозь зажатое у меня подмышкой горло.
— Пусти, пусти, ты чего! — просипел он, когда я немного ослабил хватку.
— Жить хочешь? — поинтересовался я обыденным тоном, перекрывая ему для наглядности кислород.
— Хочу, — торопливо ответил он, когда я опять ослабил хватку.
— Сколько вас там осталось?
— Че-четверо, — тотчас сдал он свою команду. — Отпустите, я ничего, я того, я подневольный.
— Ах, ты, вражина! — вдруг вмешалась в разговор давешняя Варвара. — Подневольный он! А кто меня вчера всю ночь пер?! Да, еще и куражился! А как я затяжелею?!
— Погоди, — остановил я начинающийся скандал, — он свое позже получит!
— Получит! А я уже получила, не дай бог, понесла от ирода, что тогда?
— Так я что, я ничего, — заныл Кузьма. — Как все, так и я.