— Осторожнее ваше магичество! Тут ступени каким камнем только ни выкладывали, завсегда склизкие, — грубый голос тюремщика вырвал узника из мрачной пелены забытья и окончательно уверил.
Это не сон.
И не бред…
Лен смотрел на распластанного по стене грязного заросшего человека и прислушивался к себе. С одной стороны, сострадание молодому ведуну никак не было чуждо.
С одной стороны, сострадание молодому ведуну никак не было чуждо. Но с другой… не хуже других он знал, какое это гнилое дело — чародей с весьма расплывчатыми моральными соображениями. А у друидов с их верованиями, если верить записям в архивах, вообще полный завал. Представьте себе, сами понятия добро и зло они вообще отвергали. Дальнейшее можно вообразить! Но лучше не надо. Во всяком случае, не перед едой или сном…
— Ты меня понимаешь? — голос Архимага, а пуще его озарившееся светом лицо вырвали из задумчивости и стоявшего рядом молодого ведуна, и пленного друида.
Тот медленно поднял голову. Блеснули ненавистью глаза из-под спутавшихся волос, еле слышное рычание поначалу вырвалось из покрытых коростой губ. И всё же, в каменном мешке сначало неуверенно, затем сильнее прозвучали слова.
— Да, враг. Я не сдаюсь так скоро.
— Это хорошо, это очень хорошо, — с какими-то ласковыми, чуть ли не отеческими интонациями проворковал старый волшебник. — Его величество разрешил нам поговорить с тобой… желаешь ли обрести свободу? Небезвозмездно, конечно.
Если ценой не будет предательство, пришедшие могут говорить дальше — как оказалось, заключённый ещё не расстался ни со своим разумом, ни со своей гордостью.
— Вышло так, что этот вот парень остался без учителя, — Архимаг кивнул на обретавшегося рядом молодого ведуна, не сводя с узника пристального взгляда. — Но тот как-то упоминал вашу мерзкую братию в связи со способностями своего ученика.
Лен ощутил, как по нём полоснул острый, пристальный взгляд. А затем в лица двоих, только и осмелившихся войти в эту камеру на самом глубоком уровне, ударил смех.
— Никогда друиды не станут учить чужаков!
Поморщившись, парень коснулся рукой плеча своего спутника.
— Позвольте мне, господин Архимаг… — выдохнул он и шагнул вперёд. — Послушай. Я уже почти закончил обучение, знаний и умений в меня напихано достаточно. Но вот сложиться всё это в единую систему, оформиться не успело. Это мог сделать мой наставник, обучавший меня много лет и знавший меня как облупленного. Так что, мне без надобности ваши тайны. Только последние штрихи воспитания мага.
На этот раз прикованный к стене друид молчал долго. Равномерно и чуть заметно дышал. Иногда в такт каким-то мыслям разгорались огоньки глаз, и тогда Лен ощущал себя как-то неуютно. Хороший волшебник из королевства никогда не допустит вот такого. Но эти, дикие и страшные…
— Мне нужно знать три вещи, — узник прокашлялся, легонько сотрясаясь в своих оковах. Но поскольку никто не спешил возразить, он продолжил. — Каков твой путь, щенок?
Лен не обиделся. Как не обижался, когда его за способности к силе Леса иногда поддразнивали зеленщиком. А за умение выходить на Тропу Отчаяния и, что немаловажно — возвращаться оттуда — мертвячником. Друид слушал молча, внимательно. И странно, хриплый голос его чуть смягчился.
— Что ж, если так — это близко нашему учению. Второе. Как ты потерял своего наставника? Приложил ли руку или Силу сам?
Голос парня дрогнул, когда он сообщил, что волшебник погиб в бою. А сам он в это время, как недоучка, занимался в тылу ранеными и больными. Друид покачал головой, отчего его грязные волосы качнулись невпопад пляшущим по мокрым стенам теням.
— Всё воюете… однажды это загонит всех нас в могилу. А может, даже и могилы рыть некому будет. Ладно, третий вопрос. Зачем тебе это, парень? От тебя отвернутся свои же.
Да уж, бывают вопросы, на которые не так-то просто найти ответы.
Да уж, бывают вопросы, на которые не так-то просто найти ответы. Да и существуют ли они вообще?
— Веришь ли, не знаю. Закончить и довести до ума однажды начатое, получить патент мага? И это тоже. Отомстить врагам? Быть может — хотя это вряд ли воскресит мастера Колина. Да и жителям, защитникам Дартхольме это никак не…
— Дартхольме пал? — перебил его узник, вскинувшись так, что напряглись блестящие цепи.
— Да, совсем недавно. Кочевники объединились с орками и опрокинули нашу армию вместе с поддерживавшими её несколькими магами, — голос Архимага звучал глухо. — Как это стало возможным, не спрашивай — сами пытаемся понять.
Друид некоторое время молча, пристально рассматривал обоих стоявших перед ним людей. И постепенно Лен поневоле проникся к тому уважением. А сумел бы он сам явить такую стойкость и силу духа? Ой, навряд ли… от мастера Колина ему не раз доставалось за торопливость и непоседливость. Хотя возможно, со временем это проходит — дожить бы.
— Что ж, я готов дать великую клятву крови, что приложу все усилия, чтобы этот парень стал тем, кем сможет — или захочет, — говоривший запнулся, но тут же выправился. — Если же Круг друидов откажет в том… я вернусь сюда, в этот подвал. Добровольно — слово честь нам тоже ведомо.
Архимаг слушал, задумчиво кивая головой, и Лен поймал себя на ощущении, что многое дал бы за то, чтобы узнать, где сейчас бродят мысли многомудрого волшебника. И какие тайны прячутся за этими сединами, проявляясь лишь морщинами да невпопад нахмуренными кустистыми бровями.