Марек хотел что-то ответить, но лишь покачал головой и перевёл взгляд на Славку. Та пожала плечами и заметила, что отрезавшая остров от остального мира буря какая-то странная. Нет в ней волшбы, свойственной рукотворным явлениям, уж за это она ручается. Но и небожителям вроде бы нет нужды устраивать такое безобразие… а сама уже расчёсывала волосы разнежившейся в капитанском кресле Эльфире — та растеклась и блаженствовала под настоящим гребешком и чуткими руками.
— Может, остроухие? Те всегда умелые стервецы насчёт погоды были, — предположил Лен.
Марек кивнул и пробормотал, что они тоже пришли к такому же выводу. Тут он хлопнул себя по лбу.
— Единственно, пробился сквозь бурю на нашу сторону одинокий лебедь-шипун. Защитной магии на нём наверчено было столько, что кончики перьев полысели от жара — наверное, потому и прорвался. Что он там по пути перенёс, не представляю, но теперь птах не совсем как бы и в своём уме, потому в знак особой признательности обретается в адмиральской каюте на флагмане. Послание не выдержало, обгорело после попадания молнии, и принёс он только это, — с такими словами словно утомившийся от долгой речи моряк умолк и лишь сдёрнул с пальца тяжёлый перстень с кроваво блистающим рубином.
Лен вздрогнул. Видать ему такие не приходилось, однако наслышан он был, и весьма. Перстень королевской воли, заряженный Силой лично первым магом королевства. Подделать таковой считалось невозможным, а носитель такого украшения на время обретал неслыханные возможности. Разрешение на всё и вся, только сделай дело… парень осторожно повертел в пальцах грозное и смущающее ум украшение, а потом сунул в пасть змее.
Приметив окаменевшие от такого кощунства лица собравшихся, Лен рассмеялся.
— Ни к чему нам отпущение всех грехов от короля, друзья. Всё, что мы делаем, происходит по собственной воле и с осознанием последствий.
Разве не так?
— Так-то оно так, — сконфуженно отозвалась Эльфире, проводив взглядом исчезнувший и на прощание привередливо полыхнувший алым перстень. — За тысячи погашенных степняков рано или поздно придётся перед небожителями ответ держать. Но да, там этот перстень не защита и не аргумент.
» Да, это так — но это будет потом » — Лен с любопытством следил за сыто зевнувшей Скарапеей. Змея сначала свернулась во вполне такой себе гадючий клубочек, потом зачем-то обвила собою прикованный к столешнице и начищенный руками моряков до блеска бронзовый канделябр. Вдумчиво потёрлась о него, и вот, наконец, в цвете маленькой негодницы стали проявляться изменения. Старым золотом блеснуло длинное брюшко — а спинка, когда змея соизволила вернуться на стол и предъявить себя во всей красе — спинка полыхнула кроваво-алым сиянием раскалённого в неистовом пламени рубина.
— Красавица ты моя, — нежно проворковала Эльфире и непритворно ласково погладила выбравшую именно её для контраста с собою негодницу. — Значит, все тут упрямо считают, что во всех пакостях виноваты именно эльфы, а я их самая ловкая в королевстве шпионка?
Вообще-то, право менять тему в разговоре позволено лишь титулованным особам не ниже герцогини, но по давнему молчаливому соглашению в этой компании обеим девчонкам прощались любые выходки и сумасбродные капризы, чем те беззастенчиво пользовались.
Упрятывавший алмазы в мешочек Лен безо всякого почтения проворчал, что примерно так оно и выглядит — и естественно, тут же напоролся на наказание. Ибо куртизанка вынула из сапожка свою, после долгого перехода благоухавшую отнюдь не парфюмами, ножку — и протянула к облобызанию в знак признания парнем своей вины. Лен с ухмылочкой демонстративно зажал пальцами нос, но стоически чмокнул предъявленное ему наказание.
Марек захохотал было в своё удовольствие, но тут же оказался под обстрелом сине-зелёных глаз, после чего стушевался и тоже был допущен ко второй ножке — к немалому веселью и злорадству Славки. Но сама ведьмочка сообразила с присущим женскому племени коварством — мгновенно притащила посеребренный тазик и кувшин воды. И с демонстративно-торжественным видом омыла ноги путнице, одолевшей долгий путь и полчища врагов…
— Балуете вы меня, и хотелось бы знать, почему, — Эльфире потянулась вперёд и мягко обняла их за шеи. Прижалась на миг, наслаждаясь ощущением покоя и защищённости. — Простите меня, други мои — шутка зашла слишком уж далеко.
Судя по неприкаянной физиономии Лена, тот так не считал. И в то же время, отнёсся ко всему чересчур уж спокойно. Эльфире на миг призадумалась, ну не может гордый парень и в будущем могучий волшебник запросто сносить вот такие небезобидные шуточки. Что-то крылось тут ещё…
— В самом деле, Лен — что ты задумал? — Марек непроизвольно вытер губы и даже смочил их глотком вина.
Лен усмехнулся, демонстративно облизал чуть солоноватые губы, смущавшие обоняние откровенными женскими запахами, и сделал вдумчиво-одухотворённое лицо.
— Должен отметить, здоровье у этой девицы просто отменное и в ближайшем времени таковым же останется, — сообщил он свой вердикт в лица друзей.
Эльфире с лёгкой улыбкой благодарно кивнула, Марек замер с окаменевшим лицом — зато Славка мигом возревновала и потребовала проверить и её. Мол, что-то порою свет в глазах темнеет, и вообще, палуба перед взглядом покачивается… всё же, ножку ведуну подставлять она не рискнула, но одарила затяжным поцелуем с нескрываемым удовольствием.