— Ладно, — наконец решилась напряжённо размышлявшая маленькая королева Виай. — Слово мага твёрже гномьей стали?
— Воистину так, — уже еле прошептал почти ничего не видящий Лен.
И он действительно не видел (хотя и воспринимал упрямо не желавшим погаснуть внутренним зрением) как все три феечки коротко посовещались, кивнули важными мордашками, а затем стартовали в воздух из ладоней человека. А потом, на миг зависая над лицом человека, раздвигали ножки в несомненной позе и роняли на губы впавшего в забытьё мага пару-тройку капель остро блеснувшего света.
Ох, боги! Да чем же эти несносные питаются! Правду, наверное, шептались на завалинке сопливые девчонки, что настоящие принцессы даже какают фиалками… Снова жидкий огонь потёк по всем жилам, взывая их к жизни — но на этот раз он полностью был родным. Живым и восхитительно природным…
— О, глядите, оклемался! — усевшись на кончик его торчащего к небу носа, маленькая королева поболтала ножками и взлетела. — Этого должно хватить на полдня или чуть больше.
Лен и в самом деле ожил. Хоть и пылали щёки то ли от стыда, то ли от смущения, но он даже нашёл в себе силы сесть. А прислушавшись к журчащим внутри радостным ручейкам, даже и встать.
— А неплохо, — заключил он, так и не решив, как ему отреагировать. Но в конце концов, Лен таки нашёл единственно верное в такой ситуации решение — сделать вид, что попросту ничего не произошло. В конце концов, в цветочных феечках больше магии, чем телесной материи. Да и, едим же мы, к примеру, мёд? А ведь, он есть ничто иное, как… ладно, замнём.
В конце концов, в цветочных феечках больше магии, чем телесной материи. Да и, едим же мы, к примеру, мёд? А ведь, он есть ничто иное, как… ладно, замнём.
В общем, ничего такого не было, и все дела.
— Ждите меня здесь, ваше величество — и готовьте праздничный пир для победителей!
Ох, хотел бы Лен сам верить в свои слова! Но в теле и в самом деле обозначилась сила и даже некоторая бодрость, пусть и в комплекте с какой-то пугающей лёгкостью. Да и игривое покачивание перед глазами, как бывает после чарки-другой эльфийского винца, тоже наводило мысли на приятственный лад. Но руки ведуна заботливо соорудили из остатков содранного с себя старенького свитера подобие тёплого гнезда в защищённом от ветра месте. Заботливо устроили там всех феечек, накрыли рукавом. Наклонившись, Лен даже дохнул несколько раз внутрь.
— Я быстро! — и с лёгкостью, удерживая себя от желания припустить бегом, молодой ведун направился по следу. А вот теперь и посмотрим, шаман, какого цвета твоя кровь…
И всё же, орк оказался пусть и слабее — но не дурак. Ближе к вечеру, когда торжествующий Лен уже различил впереди пятнышко упавшего без сил шамана, тот с рыком снова пополз вперёд. И с холодеющим сердцем парень приметил, как трясущаяся лапа вынула, словно оторвала от себя розово светящийся камешек — и уронила его в бездушную черноту полыньи. Орк ещё улыбался перед смертью, той самой, умиротворённой и полной превосходства усмешкой победителя, когда старенький кинжал, выкованный безвестным кузнецом где-то в мастерских Фальберга, принялся отрезать старому шаману всё вращавшую бессильно глазами клыкастую голову…
Маленькая нерпа — Белёк, как её назвала мама — плотнее прижалась к косо вздыбившемуся торосу, закрыла глаза и даже сунула нос под льдинку. Не должно виднеться никаких чёрных пятнушек! — всё, как учила мама. И всё же, этот человек, шагавший под утро среди бескрайних ледяных полей, оказался вовсе не из охотников за «рыбьим зубом» или жирком. Углядел таки, приметил! Знать, колдун, про таких старый морж такие страшные сказки рассказывал.
И всё же, этот не тронул, хоть кровью от него и вонявкало. Лишь осмотрел, погладил никогда не виданного морского зверька, почесал ласково под мордочкой (Белёк даже сипло пискнула от удовольствия). А затем ухватил снова вторую голову, которую перед тем зачем-то нёс в руке, и ушёл.
Заметила ещё недоверчиво присматривавшаяся вослед нерпа, как на островке, на котором так приятно было иногда поваляться и почесать шкурку о камешки, чужак зачем-то стал на одно колено, поставил перед собой свою ношу и даже склонил голову.
И уж вовсе непонятными оказались эти улетевшие вместе со студёным ветром слова:
— Заказ исполнен, ваше величество!
— Рассказывайте дальше, дальше — умоляю! — чуть ли не простонал Архимаг, чувствуя как колотится в радостном волнении сердце, а по щекам стекают слёзы.
И было отчего — из принесённого феечкой мешка, вернее, мешочка на стол высыпались пять неогранённых, светло-белёсых шёлковых алмазов. Дело сделано, наши живы — и как только непогода уляжется, сразу всё образуется!
А маленькая королева Виай (да-да, это негодница оказалась именно ею) блаженствовала, покачиваясь на листе ландыша, на котором лежала словно на шикарной кровати. Заодно вовсю трескала еду со всех подряд растений, притащенных по приказу Архимага в его каморку. По одному лишь повелению цветочной феи те послушно расцветали и щедро угощали свою благодетельницу самой свежей и ароматной пыльцой, нектаром и соком.
— Дальше? — малышка сладко облизнулась и погладила себя по талии, с которой хоть и не сняла подаренное чародеем кольцо, но осмотреть его этому старикашке всё же позволила.
Ну как же это, заодно не повертеть в своё удовольствие попой перед мальчиками, не посмущать и не порадовать их одновременно? Да ни в жисть!
— Ну-у, дальше пошло уже куда легче. Ладно, внимайте гласу истины… — и двое мужчин жадно внимали этому гласу, пусть и возвещаемому столь маленькими и дерзкими устами…