Серов вздохнул. Ответы на эти вопросы были ему неизвестны.
— Оставляю вас тут, дети мои, — сказал брат-библиотекарь. — Запасные свечи, бумага, перья и чернила, буде понадобятся вам, здесь, в этом шкафу, а вот шнур с колокольчиком. Дерните, и я вас выпущу.
Старик удалился. Загрохотали засовы на тяжелой двери, пламя свечей колыхнулось и снова застыло. Тегг сунул нос в шкафчик, стоявший в углу, пробормотал недовольно:
— Вот оно, монашеское жлобство! Все есть, кроме вина! Чем глотку промочить? Чернилами?
Он вернулся к столу, и теперь они втроем склонились над картой. По периметру остров был окружен римскими цифрами от единицы до ста сорока, и эти цифры повторялись на листах бумаги, так что не составляло труда отыскать рисунки многих мест на побережье. Изображались они разными людьми, но все, по мнению Серова, были неплохими рисовальщиками. На гравюрах он видел скалы и галечные пляжи, утесы, торчащие из воды и омываемые волнами, малые и большие бухты, одни пустые, другие заполненные пиратскими судами. Крепость, выходившая к морю, изображалась со всеми подробностями: башни, стены, врата и десятки бойниц, а в самых больших — круглые пушечные жерла. Для сравнения рядом с воротами были пририсованы часовые с кривыми саблями, в арабских бурнусах, и Серов прикинул, что высота стен — метров шесть-восемь, а башен — около двенадцати.
Тегг вытащил кинжал.
— К морю выходят три городишки, — произнес он, осторожно касаясь карты острием. — Один на юге, с крепостью — как ее?.. касба?.. — самый крупный, обращенный к бухте и берегу Туниса. Два других, на сервере, деревня деревней, ни стен, ни бастионов нет, и гавани тут небольшие. Ставлю дукат против дохлой крысы, что сарацины зимуют в большой бухте, у касбы, а к лету переводят свои лоханки в северные гавани. Из них можно сразу выйти в море.
— Так оно и есть, — подтвердил Серов. — Командор Зондадари говорил мне об этом. В крепости — постоянный гарнизон, пять или шесть сотен, а считая с экипажами шебек — тысячи три бойцов. Но с началом весны кто-то отправится на промысел или переведет свои суда в северные бухты. Этих раздавят наша конница и пехота. Других мы перебьем на юге, в окрестностях касбы. Если сделаем это быстро, в крепости останется не больше тысячи защитников.
— Как быстро? — спросил бомбардир.
— От заката до рассвета. К ночи высадим пехоту и всадников, а утром они должны нагрянуть к крепости. Между городами семь-восемь миль, не расстояние для конницы. Часть мальтийских солдат пусть прочесывает остров, остальные с всадниками обложат касбу с суши. Мы подойдем с моря и начнем обстрел.
Проговорив это, Серов уставился на карту. Какая-то мысль билась в его голове, пытаясь облечься в слова; он смотрел на пергамент с чертежом острова, на десятки листов с рисунками, и думал, сколько лет собирались эти сведения, сколько золота и скольких жизней они стоили.
Несомненно, разведка у ордена была хороша, и магистры не жалели денег для своих осведомителей.
— Солдат можно высадить здесь. — Тегг показал кинжалом на северное побережье, затем придвинул к карте рисунок. — Видишь, галька тут, а не скалы, для лошадей удобно. До каждой из деревень около четырех миль, и если подойти к берегу в сумерках, никто галеры не заметит.
— Подойти в сумерках! — фыркнул ван Мандер. — Чтобы напороться на мель или камни? Хотя… вот эта мелкая цифирь… красным помечено и похоже на промеры глубин… Так и есть, чтоб меня черти взяли! Основательные парни в этом ордене!
Серов присмотрелся. В самом деле, кое-где у берегов стояли цифры, обведенные овалом, а в бухте перед крепостью таких пометок было не менее десятка. Странным образом это подстегнуло мысль, кружившуюся в его сознании; он подумал, что на всякое КГБ есть свое ЦРУ, и что это верно не только для двадцатого столетия. Затем положил на карту ладонь, накрыв ею Джербу.
— Что тебя удивляет, шкипер? Конечно, должны быть промеры глубин! Я полагаю, орден давно мечтает разделаться с пиратами — может быть, еще со времен магистра Ла Валетта… Они собирали сведения и намечали пункты, где их корабли могут приблизиться к берегу и высадить конницу и пехоту — видите, промеры есть везде, где берег пологий и более доступный. Мы тоже выбрали бы такие места… мы, и любой болван, желающий сойти на сушу, не замочив сапог.
Тегг уставился на Серова немигающим взглядом:
— Что ты имеешь в виду?
— Не будем забывать, что лазутчики есть не только у ордена, — пояснил Серов, снова касаясь карты. — Вот чертеж вражеской земли, вот рисунки берегов и укреплений, вот отметки мест для нанесения удара… Это план атаки на Джербу, придуманный орденом. Но, возможно, существует и другой — план атаки на Мальту, придуманный магометанами.
Ван Мандер пожал плечами:
— И что с того? Наше дело — освободить своих и взять добычу. Потом пусть дьявол сожрет эту Мальту с потрохами!
— Андре не о Мальте беспокоится. — Тегг, более проницательный, чем шкипер, насупил брови. — Разрази меня гром! Я понимаю, о чем ты, капитан: хочешь сказать, что на Мальте есть соглядатаи? Ублюдки, в чьих карманцах сарацинское золото бренчит? Мы готовимся к походу, а они считают наши лоханки, наши пушки и наших людей, так? И дня за три-четыре пошлют гонца к магометанам — ждите, мол, гостей?