«Ворон»

Улица пересекала площадь с собором Иоанна Крестителя, строгим строением с двумя колокольными башнями. Этот главный храм не выглядел роскошным, по крайней мере, снаружи, но внутри был убран с потрясающим великолепием. В нем Серов уже побывал, прошелся по мраморным плитам, под которыми лежали кости сотен славных рыцарей, и осмотрел латинскую надпись у бокового входа. Надпись гласила: «Вы, идущие над умершими, помните, что когда-нибудь пройдут и над вашим прахом». Ознакомившись с ней, Серов подумал, что место тут тихое и надежное, такое, где он сам не отказался бы лечь. Но становиться мальтийским рыцарем в планы его не входило. К тому же он был женат.

Проехав еще квартал, они повернули направо, к дворцу великого магистра. Здесь тоже стояли часовые, принявшие лошадей и пропустившие де Пернеля и Серова во внутренний дворик. Его окружала аркада в два этажа, и среди каменных плит благоухал крохотный цветник, редкая роскошь в островной столице. Вышедший к ним Служитель поклонился, попросил мессиров обождать и исчез в одной из арок.

«Подождем. Дольше ждали», — подумал Серов, осматривая колонны с незатейливым украшением и галерею, тянувшуюся вдоль второго этажа. Он скучал на Мальте уже две недели, дожидаясь, когда великий магистр Раймонд де Перелое де Рокафуль соизволит его принять.

Вышедший к ним Служитель поклонился, попросил мессиров обождать и исчез в одной из арок.

«Подождем. Дольше ждали», — подумал Серов, осматривая колонны с незатейливым украшением и галерею, тянувшуюся вдоль второго этажа. Он скучал на Мальте уже две недели, дожидаясь, когда великий магистр Раймонд де Перелое де Рокафуль соизволит его принять. Магистр был еще не стар, но, по слухам, страдал от раны или какой-то болезни — что, впрочем, не помешало ему призвать во дворец де Пернеля и расспросить про плен и счастливое избавление от неверных, а заодно — про капитана Серра, вест-индского искателя удачи. Де Пернель, однако, уверял, что та беседа была благожелательной — в том, что касалось Серова и его людей. Видимо, так; корсарам сразу же отвели казарму у Ворот Победы, назначили довольствие, а раненых забрали в госпиталь. Магистр разрешил вербовать солдат для набега на Джербу и потребовал лишь одного: чтобы опасные визитеры не учиняли беспорядков.

— Этот дворец возведен мессиром Пьетро дель Монте, — сказал командор. — По Божьей воле он наследовал магистру Ла Валетту и купил землю для постройки сто тридцать лет назад.

— Должно быть, по дорогой цене? — рассеянно поинтересовался Серов. Сейчас его мысли бродили в иных местах — слишком многое зависело от встречи с де Рокафулем. Окажет ли помощь магистр в деле с Джербой? Или решит не связываться с корсарами?

— Нет, цена была невелика, — улыбнулся де Пернель. — Пять пшеничных зернышек и пять глотков воды [66] .

— Выгодная сделка, — заметил Серов, разглядывая цветник.

За его спиной кто-то кашлянул, потом послышался знакомый голос:

— Дон капитан… мое почтение, дон капитан. Да хранит вас Дева Мария!

Обернувшись, он увидел затылки двух склонившихся мужчин, две шляпы, подметавшие пыль, две загорелые руки на эфесах мавританских сабель. Мартин Деласкес и Абдалла… В приличных одеждах и башмаках, с ухоженными бородами и дорогими фибулами, скреплявшими плащи… «Что за дьявол! — пронеслось у него в голове. — Откуда они тут взялись?..»

Экипажи с «Ворона» и галер жили в просторной казарме под стеной, выходившей к гавани, ели, пили и веселились в портовых кабаках, спуская ливры, куруши и талеры. Но у Деласкеса, Абдаллы и пары дюжин других мальтийцев имелись семьи и дома в Бормле и Биргу; эти испросили отпуск и были отпущены до боевого сигнала — трех орудийных выстрелов. Как полагал Серов, Абдалле и Мартину сейчас полагалось кушать бэббуш и канноли [67] , гладить головки детишек и развлекаться с женами. Может быть, сидеть в таверне, навещать родню или проворачивать торговые сделки — как-никак афронт в Малаге, где они потеряли свои капиталы, требовал компенсации. Словом, они могли находиться в десятках мест, только не в покоях великого магистра Раймонда де Рокафуля.

Вероятно, эта мысль отразилась на лице Серова, так как Деласкес живо выпрямился и произнес:

— Мессир Хорхе де Энсерада, казначей и квартирмейстер ордена, вызвал нас, дабы узнать, привезли ли мы испанские мушкеты и клинки. Пришлось сказать ему, что в этот раз Господь не послал нам удачи. Мы потеряли все.

— Вы сохранили свои жизни, — возразил Серов, и Абдалла энергично закивал. — И вы не пропили в Кальяри свою добычу. У вас в карманах должны звенеть куруши и ливры… Или я не прав?

— Гаспадин видэт суть, — промолвил Абдалла. — Дэн-ги приходит и уходит, а душа, когда расстаться с тэлом, нэ вэрнешь. Душа — все, дэнги — прах!

— Вот речь истинного христианина! — согласился де Пернель, одобрительно поглядывая на мавра. — Но нам пора, мессир капитан. Слуга вернулся за нами.

Они прошли под аркой в сумрачный чертог, украшенный старинными клинками и секирами.

Служитель вел их дальше по переходам, лестницам, коридорам и просторным покоям, и де Пернель, склонившись к уху Серова, шептал:

— Это трапезная, мессир… Оружейная палата… Посольский зал…

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114