* * *
Суд епископа Феогноста оказался на удивление быстрым. Впрочем, все было настолько очевидно, что отроков даже особо не стали расспрашивать, тем более что представлявший интересы несовершеннолетних племянников Никифор всячески упирал на душевное потрясение, пережитое детьми, вынужденными защищать свою жизнь и жизнь раненого священника.
Единственный вопрос, который заинтересовал епископа, — зачем у мальчишек при себе оказалось аж по три кинжала. Никифор быстренько разъяснил, что это не оружие, а реквизит для представления, одобренного иеромонахом Илларионом. Илларион, естественно, подтвердил, присовокупив, что только искусное владение метательным оружием и позволило отрокам спастись самим и с похвальной отвагой защитить брата Феофана. Самого Феофана в связи с тяжелым ранением не допрашивали, а факт наличия у святого отца кистеня в рукаве на суде и вообще не всплыл.
Скоморохов изловили всех. Стража представила суду раненного Мишкой и еще двоих, захваченных на месте временного проживания, — молодую девку и старика. Причем старик, по докладу десятника стражи, оказал яростное сопротивление и ранил двоих стражников, прежде чем был оглушен и связан. Привели стражники и скомороший фургон, поставленный на санные полозья.
В фургоне во время обыска обнаружили несколько явно краденых вещей и самое страшное: доказательства вредоносной ворожбы — две проткнутые бронзовыми иглами тряпичные куклы, с зашитыми внутрь прядями чьих-то волос. Эти-то куколки и перевели дело под юрисдикцию епископа окончательно и бесповоротно. Обычная кража по сравнению с доказанным колдовством и покушением на жизнь священника выглядела сущей мелочью.
Допросить обвиняемых толком не удалось. Скоморох с рассеченным ухом валялся на брюхе, орал, что ничего не знал, что его заставили, и клялся искупить вину. Дед угрюмо молчал, не назвав даже своего имени, а девка, похоже сумасшедшая, только плевалась и угрожала всем присутствующим карой славянских богов.
Приговорили всех троих к… следствию. Епископ повелел выяснить: против кого направлено колдовство с куклами, за что собирались убить Феофана и отроков, имеются ли еще сообщники и т. д. и т. п. — целый список вопросов.
Мальчишек же, несмотря на три трупа нападавших, признали потерпевшей стороной и даже назначили компенсацию — перерытый стражниками сверху донизу фургон скоморохов. Правда, без лошади. Коняга непостижимыми извивами юриспруденции была перенесена из списка вещдоков в разряд оплаты судебных издержек.
д. и т. п. — целый список вопросов.
Мальчишек же, несмотря на три трупа нападавших, признали потерпевшей стороной и даже назначили компенсацию — перерытый стражниками сверху донизу фургон скоморохов. Правда, без лошади. Коняга непостижимыми извивами юриспруденции была перенесена из списка вещдоков в разряд оплаты судебных издержек. Никифору, который собрался было бросить скоморошью рухлядь там, где она и находилась, было указано на недопустимость такого образа действий, и купцу пришлось посылать домой за лошадью.
Дед Корней по возвращении домой прокомментировал произошедшее со свойственной древним философам любовью к парадоксам:
— Кхе! Вроде и трезвые, а три покойника, чужой воз и наблевали под чьим-то забором. Погуляли, едрена-матрена!
— Дядя Никифор, а кто такой Антип? — Мишка по дороге с епископского подворья решил добывать информацию по горячим следам. — Здоровый такой дядечка, вместе со стражниками был…
— Да знаю я Антипа, его тут все купцы знают и побаиваются, если честно. Он соглядатаями командует для мытника и вирника княжеских. Поймает на каком-нибудь грешке купчишку мелкого, торговца или еще кого, кто на торгу или у пристаней постоянно обретается, но не наказывает, а велит все, что замечают, ему рассказывать: кто какой товар привез, почем продает, не укрыл ли чего от податей, не торгует ли запрещенным — много всякого. А потом мытник или вирник со стражниками налетят да либо виру возьмут разорительную, либо вообще весь товар в княжью казну заберут. А Антип с помощниками потом отнятый товар распродают на торгу. У него в амбаре много чего лежит, если какого товара на торгу не нашел, ступай к Антипу — у него запросто оказаться может. Только дорого все, ему же и князю доход принести нужно, и себя не обидеть.
«Понятненъко. Тайная налоговая полиция и торговля конфискатом — золотое дно. Плюс разветвленная агентурная сеть. Понятно теперь, почему он таким тоном и с Феофаном, и со стражниками разговаривал. Все нити городской экономики — тайные и явные — в руках держит. Любого прижать может. Я-то гадал, откуда Феофан знал, что мне серебрянка понадобится? А он и не знал — у Антипа на складе все есть! Но соперничество спецслужб — в полный рост: как Феофан Антипа оборвал, когда тот что-то про Михаила спросить хотел!
Впрочем, их разборки — не самое интересное. Гораздо важнее то, что структуры спецслужб, похоже, сформировались и существуют независимо от княжеского двора. Князья приходят и уходят, а Антипы и Феофаны остаются, и ничего с ними не поделаешь, потому что нужны! Можно сменить мытника, но много ли ты без Антипа платы с купцов соберешь? Гроши. Можно сменить вирника, да только с кого и какие штрафы брать? Тоже без Антипа не обойдешься — на создание агентуры годы уйдут, а князю гривны прямо сейчас подавай. А Феофан… Он только ПОКА язычниками да колдунами занимается, придет время — и круче Антипа станет. ГБ свое возьмет.