Позади негромко скрипнула калитка, и Мишка, обернувшись, увидел входящего во двор дядьку Лавра.
— Что с Аней, батя? — Не скрывая беспокойства, Лавр задал деду вопрос через весь двор — от самой калитки.
— Из саней выпала, зашиблась. — Голос у деда был как минимум неласков. Так и слышалось в нем: «Шел бы ты отсюда, и без тебя тошно».
Лавр, нерешительно потоптавшись, произнес каким-то робким, совершенно ему несвойственным тоном:
— Сходить… Проведать…
— Незачем! — отрубил дед «железным» голосом. — Сейчас Анька-младшая сбегает, узнает, что нужно.
— Ну и я бы с ней…
— Незачем!
«Чего это дед на него вызверился? Неужели?.. Вот те на! Хотя родной брат-близнец, живем, считай, одной семьей, только в разных домах… Ох и влип ты, дядя Лаврик!»
Отцов брат еще потоптался, явно не находя в себе сил уйти, тоскливо обвел вокруг себя взглядом и зацепился за груду волчьих туш в санях.
— Ты настрелял?
— Одного мать топором, еще одного Чиф… — в который раз завел Мишка.
— А остальных-то ты? — Я.
— Из своей игрушки?
— Угу.
— Смотри-ка, полезная вещь оказалась! — удивился Лавр.
— Смотри-ка, полезная вещь оказалась! — удивился Лавр. — Может, мне и своим оглоедам такие же сделать, а? Давно уже просят, кстати.
— Незачем! — Деда словно заклинило на одном и том же слове. — Незачем убойную вещь детям в руки давать! Еще друг друга перестреляют!
— Михайла же никого не перестрелял, — попытался спорить Лавр, — а еще Бешеным кличут.
— Михайла — другой разговор. Он и старше на год, и… — Деду откровенно не хватало аргументации, но соглашаться с сыном, на которого он был не на шутку сердит, не хотелось. Лавр, прекрасно зная отцовский нрав, снова обратился к Мишке:
— Сколько, выходит, твоих?
— Пятеро.
— А сколько раз стрелял?
— Один раз промазал, остальные попал.
— Издалека стрелял?
— Первого — шагов с сорока, остальных ближе.
— Зачем же так близко подпускал?
— Сани трясло, и заряжать сидя трудно.
— Сидя заряжать… А если рычаг наоборот сделать, чтобы рукой на себя тянуть?
Дядька Лавр был кузнецом и талантливым конструктором-самоучкой. За разговором о любимых железках он мог забыть о чем угодно. Сейчас, однако, он лишь имитировал интерес, используя разговор как повод для того, чтобы не уходить.
— Не вытяну, — отверг предложение Лавра Мишка. — Я же ногой, всем весом давлю, если рукой, то тогда мне сила нужна, чтоб на одной руке подтягиваться. Я так не могу, только на двух.
— А рычаг подлинней сделать?
— Тогда он длинней самострела выйдет, потяну, а он в живот упрется. Нет, не получится.
— Может, тогда за два раза взводить? Сначала на промежуточный стопор поставить, а потом до конца взвести? Нет, сложно получается и ненадежно… В общем, подумать надо. Ты тоже подумай, и еще насчет болтов…
Лавр не договорил, увидев, что на крыльцо выскочила Анна-младшая с узелком в руке.
— Деда, я к тетке Настене, — прощебетала Мишкина старшая сестра и, соскочив с крыльца, направилась к воротам.
Дядька Лавр сунулся было за Анькой.
— Лавруха! Назад! — строго приказал дед.
Анька на ходу обернулась, сочувственно глянула на Лавра:
— Я быстро. Вернусь — все расскажу.
«Да что они, все в курсе, что ли? Один я дурак дураком? А чего вы хотели, сэр Майкл? Вам же тринадцать лет. Сами, между прочим, с женской половины дома слинять мечтали. Вот и не суйтесь не в свои дела. Прекрасно, будьте уверены, без вас обойдутся. Лучше пользуйтесь случаем: взрослые вашей игрушкой заинтересовались. Какую-то пользу в ней увидели».
— Дядя Лавр, ты чего про болты сказать хотел?
— А? Какие болты?
— Ну ты сказал насчет болтов подумать, а что подумать — не сказал.
— Насчет болтов… — Ох, не до болтов было Лавру Корнеичу и вообще ни до чего…
— Лавруха! — прикрикнул на сына дед. — Заикнулся — договаривай!
— Да видишь какое дело, батя… болты… их много нужно, если еще и моим мальцам…
— Да не тяни ты!
— Да я вот посмотрел: Михайла их клеит из плашек, это — правильно, а потом ножом обстругивает… Ну, в общем, у него самое лучшее, один из пяти в дело идет, остальные портит.
Вот я и думаю: может, какую приспособу придумать, чтобы и быстро, и все одинаковые, и без изъяна.
— Так я придумал уже, — обрадовался Мишка, — только сам сделать не могу.
— Во! Приходи завтра ко мне в кузницу, расскажешь, вместе подумаем.
Лавр закруглил разговор и снова сунулся к калитке, видимо собираясь нагнать Анну-младшую, но дед пресек его попытку в корне:
— Лавруха! Помоги-ка волков в сарай перетаскать. Парнишке неподъемно, как в сани-то втащил… Волков обдерете, в дом идите, вместе Аньку ждать будем. Заодно и задумку свою объяснишь, Михайла.
* * *
В доме как раз заканчивали устранять следы Юлькиных медицинских манипуляций. Чиф, перевязанный в нескольких местах, уже лежал на половичке у печки, Машка смывала со стола кровь и выстриженную вокруг ран шерсть, а Юлька наставительным тоном объясняла ей, что кормить пса не надо, да он и сам есть не будет, а поить, наоборот, надо побольше, но каждый раз в миску с водой надо добавлять ложку отвара вот из этого горшочка.
— Ты бы, девонька оставалась у нас ночевать, — предложил Юльке дед, — наша-то хозяйка, наверно, твою постель заняла.
— Спасибо, Корней Агеич, у нас место для больных есть, не первый раз.