Негромкий взрыв, и я вкатываюсь в помещение, успев в последний момент нырнуть вправо от очереди из короткоствольного «Риасса», которая минует меня, оставляя в стене выщербленный след. Серия коротких хлопков заставляет ее резко вильнуть вверх, а затем и вовсе остановиться.
Все. Два трупа, опрокинутые на столы, один пленный, у которого хватило мозгов вовремя бросить оружие, и девочка в каком-то грязном тряпье под аппаратным столом.
— Красная группа?
Доратх откликнулся мгновенно, но голос его странно дребезжал.
— Красная порядок.
— Что у тебя с голосом?
— Осколком зацепило. Ничего страшного, — недовольно ответил Доратх.
Ничего страшного, — недовольно ответил Доратх.
— Ладно, ладно. Белая группа?
— Белая порядок.
— Ирх, как аппаратура?
— Немного повредили резервный энерговвод.
— «Немного» — это как?
— Ну, искрит, чуть-чуть дымит. Сейчас отключим и проветрим.
— Хорошо.
— Зеленая?
— Увязли…
— В чем дело?
— Пулемет…
— Справитесь?
— Заканчиваем рикошетную мину.
— А просто гранатой?
— Пробовали. Бронещит. Попробуем достать через потолок.
— Ясно. Не затягивайте!
Я осмотрелся. Оставшиеся в живых на коленях стояли в коридоре. Их руки были стянуты за спиной короткими пластиковыми ремешками, заменявшими нам наручники. Слева, в аппаратной, толпились люди, и раздавался тихий визг или, скорее, вой, поражавший своей безысходностью. Я подошел, раздвинул руками народ и увидел маленькую светловолосую девушку, закутанную в какие-то невероятные тряпки. Она забилась в самый угол под столом. На все предложения выйти она только тихо выла и сжимала свои маленькие кулачки, прижатые к груди.
Я стянул с головы бронешлем и протянул его за спину.
— Связистам — восстановить связь. Ролик в эфир, дворец на линию, трансляция через тридцать эан. Вход под охрану. Здание под зачистку. Исполнять.
Из руки шлем куда-то сам собой делся, а за моей спиной раздался шум напряженной и деятельной возни.
— Командир?
— Да?
Я обернулся. Рядом стоял адъютант с гражданской женщиной.
— Командир, это врач телецентра…
— Ну и?
— Она говорит, что девушка в шоке после группового изнасилования…
Врач, дама строгого вида в желтом балахоне с эмблемой гражданской медслужбы на рукаве, не дала ему закончить.
— Генерал, я требую, чтобы вы вытащили ее из-под стола и помогли мне сделать ей инъекцию. Девушка нуждается в лечении и реабилитации. Ваши люди и так достаточно напугали ее.
— Доктор, я не знаю, какой ты там специалист, но лечение бывает разным.
Я присел на корточки и оказался нос к носу с немного распухшим от слез и неглубоких царапин, но все равно очаровательным личиком с красивыми светло-карими глазами.
— Они тебя насиловали?
Едва заметный кивок.
— О чем ты думала, когда они это делали? Наверное, хочешь убить их?
— Да, — тихо, почти шепотом ответила девушка.
— Ты когда-нибудь убивала?
Она замотала головой.
— Нет.
Голосок у нее был тоненький, но мягкий. Вот суки, она же совсем ребенок!
— Хочешь попробовать?
Ее глаза стали огромными и совершенно круглыми.
— Пойдем.
Я сдернул перчатку и протянул ей руку.
Она выбралась из-под стола, неловко придерживая на груди какое-то рванье.
Я дернул сбросовое кольцо, расстегивая подвеску, и свалил ее в руки адъютанту, затем стянул броню и, расстегнув свою куртку, набросил ее на плечи девушке.
— Как тебя зовут? — спросил я, натягивая подвеску поверх бронежилета.
— Ла Тои…
Я взглядом нашел своего адъютанта. Встретившись со мной глазами, он подскочил с немым вопросом.
— Где пленные?
— Арестованные?
— Я сказал «пленные», значит, пленные!
Лиро моргнул.
— В комнате отдыха. Это рядом.
— Проводи.
Сзади что-то негромко вякнула докторица. Я сделал вид, будто не услышал.
Комната отдыха представляла собой зал с диванами по бокам и большим, во всю стену экраном. В этом зале стояли, сидели и лежали человек двадцать-тридцать под охраной моих ребят и офицеров Рохара. Один контрразведчик был ранен в голову, но держался молодцом.
— Пленных в линию! — скомандовал я.
После небольшой суеты, сопровождавшейся чувствительными тычками прикладами, все пленные были построены в две шеренги.
— Посмотри, — сказал я, обращаясь к Ла Тои. — Есть среди них те, кто сделал это?
— Этот и этот, — показала она рукой.
— Все?
— Остальных нет.
— Наверное, среди убитых, — предположил Лиро.
— Вывести на середину!
Солдата и офицера, на которых указала девушка, вывели на середину зала.
— Ну, а теперь можешь сделать с ними все, что захочешь. Вообще-то это дело интимное. Я могу приказать связать их и оставить с тобой наедине. Что скажешь?
Внезапно из-за моего плеча подала признаки жизни увязавшаяся за нами врачиха.
— Вы что, и вправду собираетесь дать этой девочке возможность совершить самосуд?
— Да, — коротко сказал я, не оборачиваясь. — А теперь заткнись.
— Нож! — сказала Ла Тои, протянув мне руку.
Я выдернул из ножен на плече тонкий и острый, словно бритва, стилет и сделал знак своим солдатам, чтобы они придержали пленных.
Когда она вспорола ножом форму офицера, тот отпрянул. Но здоровущие, как шкафы, солдаты прихватили его сильнее и держали так, что он только слегка подергивался, и был похож на пришпиленного червяка. Еще несколько движений ножом, и на свет появились волосатые ноги и сморщенные гениталии.