Вместо этого я сделал шаг, резко вогнал кулак в едва различимое темное облако, и тут же развернулся с уходом вниз.
То, что было сзади, правильно оценило ситуацию, кинувшись вперед, когда мое движение еще не было завершено.
Я не стал блокировать его атаку, а просто упал вниз, подкатившись под заваливающегося в пустой удар противника, одновременно сделал захват одной из его конечностей, и рубанул снизу, распоров его тело на двадцать сантиметров.
Нехотя, по капле, тень покидала меня, пока я стоял перед массивной дверью, ведущей в апартаменты «богомола», и рассматривал то, что собиралось меня убить. Даже не роботы, а какие-то странные животные. Правда, все, что я знал о биологии, категорически протестовало против того, чтобы назвать этих тварей Божьими. Хотя кто знает, какие тут у них боги…
Потом, не мудрствуя лукаво, я вытащил из кармана штанов излучатель и вырезал замок вместе с дверью и куском стены. Видимо, заблокированные каким-то образом петли или какой-то засов еще немного посопротивлялись, потом жалобно крякнули, и дверь рухнула в проем тяжкой грудой металлолома.
Большой ярко освещенный зал с высоким потолком был полон ковров, драпировок и напоминал будуар куртизанки. Я оглянулся, высматривая длинного, и увидел его. Он задумчиво сидел в монументальном кресле у низкого столика затейливой формы. Он, наверное, был так занят своей головоломкой, что не обратил внимания на такой пустяк, как вывороченная из петель бронированная дверь.
Глядя на него, я представил себе, как это лощеное насекомое будет биться от болевых спазмов, умоляя меня только об одном — убить его как можно скорее. Искусство пытки не было моей сильной стороной, но это не значит, что я был совсем профаном. Если надо, я могу заставить человека умирать месяцами, и при этом любить меня, своего палача, самой трепетной и сильной любовью, на которую он вообще способен.
«О мой Ромео, посмотри, какой чудесный хлыст…»
Наверное, я очень ярко себе это представил, потому что эта козья морда соизволила сделать вид, будто наконец-то меня заметила. Прекрасно, браво брависсимо… Только вот почему-то мизинчик у вас дрожит так мелко, да и дышите вы слишком глубоко и размеренно. Не иначе, как считаете. Раз два три вдох, раз два три выдох. У нас в разведшколе за такое спокойствие прогоняли по «черному» полигону. Интересно, с чего он начнет, с фразы вроде: «Что-то ты долго сегодня?» или «Проходи, садись, будь как дома»?
— Ты не играешь в кро? — спросил он.
«Ну, во всяком случае, свой вариант».
— Нет, я играю только в те игры, правила которых мне известны, — ответил я.
— Садись, я научу тебя.
— У нас есть время? — спросил я, подходя к нему.
— Время всегда есть.
Я присел на крохотную табуретку напротив, а он начал объяснять мне значение и принцип передвижения фигур по диагонально-двухцветному полю. Старая как мир, игровая версия поля боя. Король, или если хотите, штаб, стратегические ударные силы, тяжелая артиллерия, десант, пехота и кое-что еще, отличавшее эту игру от знакомых мне шахмат — некий аналог саперных частей, умевших устанавливать «мины».
Король, или если хотите, штаб, стратегические ударные силы, тяжелая артиллерия, десант, пехота и кое-что еще, отличавшее эту игру от знакомых мне шахмат — некий аналог саперных частей, умевших устанавливать «мины».
Мозги с трудом повернулись в давно забытом направлении, и через двадцать ходов моя пехота под прикрытием тяжелой артиллерии и при участии отвлекающего маневра десанта взяла в клещи вражеского короля. Все. Дальше только агония. Партия!
— М-да… Мне почему-то казалось, ты будешь действовать исключительно мобильной пехотой, — проговорил «богомол».
— У меня широкий кругозор. Может, поиграем теперь в мою игру?
— Как называется твоя игра? — Он насмешливо поднял брови.
— Очень просто: «Вопросы и ответы». Я задаю вопросы, ты даешь на них ответы. Если я решу, что ты лжешь, то ты недолго, но очень интенсивно об этом пожалеешь. Понятно?
Он криво усмехнулся.
— Понятно…
— Отлично. — Я на секунду задумался. — Кто такие истандийцы?
Он сложил руки на груди и смерил меня длинным взглядом.
— «И стан» на варусе означает торговый форпост.
— Что такое варус?
— Торговый язык Империи, его еще называют Ингал-второй.
— Существуют другие языки?
— Конечно! — У него вновь приподнялись брови. — Ингал-первый уже почти не используется. Ингал-третий называют дипломатическим. И ставший фактически основным языком для военных — гатрийский. Всего в таблетке было шесть языков.
— А мы на каком разговариваем?
— Ты, наверное, не поверишь, если я тебе скажу, что на дворцовом диалекте Ингал-1…
— Почему тогда здесь все понимают дворцовый язык? Что-то не похожи они на дворян.
Он вздохнул.
— Вообще-то это преступление, обучать народ дворцовому языку. Но… — Взмахнул своими клешнями «богомол» — Это моя личная яхта.
— Яхта… — Я пожевал это слово губами.
На своем веку я перевидал много яхт. Это были и парусники, и плавучие дворцы нуворишей. Но, судя по всему, это транспортное средство не было ни тем, ни другим. Поэтому я уточнил то, что и так было понятно.
— Космический корабль?
— Ну да. — Он как-то странно посмотрел на меня. — Ты употребил странный эвфемизм. У нас говорят «ваикооси».