Оглушительный взрыв и вспышка заставили меня нырнуть под стену.
Взрывное устройство за дверью вместо того, чтобы придавить меня тяжелой плитой, сдетонировало так, что охранники, вероятно, ожидавшие меня, были сметены ударной волной. Я снова нырнул в коридор и с пола сделал несколько выстрелов, добив уцелевших.
Так, стало быть, встречают. Ладно.
Подобрав с пола брошенный кем-то клайдер, я вынул разрядник, прикрутил его, как мог, к гранате и, рванув кольцо, запустил все это в поворот коридора.
Глуховатый взрыв. Ярчайшая вспышка запечатлела на моей сетчатке все неровности и дефекты стены. Часто моргая для восстановления зрения, я высунул в коридор крохотное зеркальце. Чисто. Двигаясь дальше, я обратил внимание на два черных пятна жирной сажи со смутно различимыми очертаниями стоящих людей. Ждали, значит. Ну-ну.
И тут по ушам хлестко ударил надсадный вой, и из невидимого репродуктора до меня донеслись какие-то гневные команды.
Да, надо пошевеливаться. Интересно, кто там у них на охране портала? Знать бы прикуп….
Сзади что-то зашевелилось. Я, не раздумывая, сорвал с подвески гранату и метнул ее вдоль по коридору, как бильярдный шар.
Ладно. Наверняка я потом пожалею. Дхати очень дорогое состояние.
Ееее ноо сати исооо тхатти.
Но очень приятное…
Мне казалось, что очень медленно, сражаясь с вязким, как мед, воздухом, я подошел к двери и плавно надавил. Противный скребущий звук рвущейся стали заполнил мою несчастную голову кисло-ледяными вспышками.
Дверь еще падала, когда я уже был в зале. Почти пустой, если не считать огромной, примерно метров в тридцать, конструкции, действительно похожей на ворота. Еще немного каких-то механизмов, гораздо менее впечатляющих, и единственная вещь понятного назначения — мощный подъемник портального типа. Совсем немного солдат. Все они быстро умерли.
Исоо кайисии мисатти.
Как всегда, выход из дхати оставлял ощущение рези в глазах, боли в мышцах и костях, шуме в ушах… и собственной ничтожности в голове.
Скрипя всеми шарнирами, как столетний дед, я принялся осматривать установку, которую мне предстояло уничтожить. Уничтожить так, чтобы ни у кого не возникло даже мысли о возможности ее восстановления.
Золотого цвета дуга шла от одного края сверкающего и, по виду, монолитного диска до другого. Только с одной стороны клубился странного вида туман, а с другой была гладкая матовая поверхность серебристо-белого цвета с желтыми прожилками.
Самой удачной мне показалась мысль разорвать дугу в месте, где она соединяется с основанием. Попробовав первым делом полоснуть по арке из клайдера, я чуть было не попал под собственный луч, отраженный материалом, из которого она была сделана. А интересно, остальное такое же прочное? И я повел лучом по залу. Очень скоро большинство механизмов лежало в руинах, а я начал быстро соображать, что же такого можно сделать из имеющихся у меня частей, чтобы уничтожить эту вершину человеческой мысли.
Мои размышления не смог прервать даже звук деятельной возни в ведущих в зал коридорах.
Собрав излучатели у убитых мною солдат, я воткнул их в пятикилограммовый кусок динитротанола из своего рюкзачка. Потом уложил его в стык арки и основания. Таблетка радиодетонатора утонула в пластике, оставив снаружи лишь короткий хвостик антенны.
Мне осталось уложить оставшуюся взрывчатку и еще два стержня от излучателей, как из-под потолка раздался громкий голос:
— Сдавайся, ты окружен. Коридоры вокруг тебя под прицелом автоматических излучателей. Обещаем обменять тебя у Императора.
— Да пошел ты! — ответил я по-русски, продолжая возиться со своей миной.
Тут что-то ухнуло, и отчетливо потянуло дымом. Почти сразу же защелкали затворы пороховых винтовок. Видно, солдаты тоже знали о замечательных отражающих свойствах Арки.
Видно, солдаты тоже знали о замечательных отражающих свойствах Арки. Кроме того, они боялись попасть в мину, а я нет.
Очень скоро наступила патовая ситуация. Я не мог взорвать мину, поскольку самоубийство в мои планы не входило, но и выйти или даже отойти от нее на безопасное расстояние я тоже не мог. Как только я поднимал голову из-за уцелевшего кожуха неведомого мне механизма, ее тут же стремились продырявить. И самое поганое, что эти гады явно тянули время. Что-то должно было произойти, и это что-то было на руку моим врагам.
Терять мне было уже совсем нечего. Я достал из кармашка заветную коробочку, по-очереди съел все таблетки, прихваченные у «богомола» на яхте, надеясь на то, что новые знания хоть как-то мне помогут. Но время шло, а ничего не менялось. Никаких откровений на меня не снизошло, и постепенно ледяная ярость заполнила меня без остатка.
Да черт с вами! Я зло сплюнул на пол и вдавил клавишу взрывателя.
Спасло меня то, что тело автоматически залегло в небольшую выбоину, оставшуюся после моего куража с излучателем.
Когда через доли секунды я перевернулся на спину, то чуть не заорал в голос. Похоже, на ней не осталось ни единого живого места. Боль была адовой, и я даже не сразу понял: зал горит. Сталь, стены и пол плавились и полыхали в едином костре. Только арка, невредимая, как раньше, стояла, сияя в пламени огня. Чудовищной силы взрыв не оставил ни единой царапины на ее золотом своде, а я горел заживо в этом костре. Та часть тела, которая избежала ожогов, быстро покрывалась волдырями и обугливалась.