— Постой.
Он остановился и посмотрел на меня с надеждой.
— Уточни, пожалуйста. Ты представлял его как актера, который играл меня, или как Ша Гранга?
— Как Ша Гранга…
— Кто еще, кроме тебя, знал, что это актер?
— Никто. У меня договор на эксклюзивное представление тебя перед журналистами и публикой.
— А откуда он у тебя? Я ничего не подписывал.
— Меня вызвали в Имперскую Безопасность и выдали договор. Сказали, что пока ты занят, тебя будет представлять Рих Дас. И все…
— А почему тебе?
— Потому, что я лучший! — ответил он, горделиво приосанясь.
— Садись. — Я показал ему на одно из кресел. — Рассказывай, что там у тебя намечено.
Он вынул из бокового кармана куртки свернутый пополам листок и стал читать, водя по списку трясущимся пальцем.
— Через два эан пресс-конференция.
— Через два эан пресс-конференция. Затем обед с представителями деловых и промышленных кругов. После этого будут фотографы из журнала Ригдан Карох и издательского дома Линарг Дамис. Потом делегация женского комитета «Достоинство». Потом перерыв на эан и прямой канал программы «Грань». Затем концерт в Император-холле, потом опять перерыв, после этого ужин, и в полночь парад.
Он оторвался от списка.
— Тут вы должны были поменяться. — Он развел руками.
— Ладно. Давай так. Все, что можно отменить, отменяй. Остальное… — Тут уже я развел руками.
Аддахи просиял.
— Отлично! Сейчас, сейчас…
И он вновь склонился над списком.
— Так, пресс-конференция, — он поднял на меня глаза. — Тут уж никак. Потом обед. Можно посидеть немного и уйти.
— Годится, — поощрил я его.
— Затем, — продолжал он, — фотографы, ну, эти быстро. Скажем им, чтобы пошевеливались, и через десять эан вытолкаем. Так, женский комитет перебьется, прямой канал…
— Сократить можно? — поинтересовался я.
— Сейчас узнаю.
Он вытащил из другого кармана телефон.
— Это Аддахи. Да, да. Ани Тха срочно. Сейчас, сейчас, — сказал он уже мне, оторвавшись на мгновение от трубки.
— Да? Ани? Слушай, у меня небольшая проблема, — начал он, блуждая глазами по холлу. — Надо подсократить программу.
Из трубки донесся неразличимо-гневный женский голос. Аддахи нервно помассировал шею и переложил аппарат из руки в руку, поднеся его к другому уху.
— Нет, это ты меня послушай. Сократить все равно придется. Зато тебя ждет сюрприз. Догадайся. — Пауза. — Нет. — Опять пауза. — Нет, не угадала. — Он посветлел лицом. — Да! Точно, девочка. Так что твои зрители будут в полном восторге. Да. — Он помолчал, прислушиваясь. — Еще круче, чем ты думаешь. Все. Остальное потом. Пока.
— Значит, никто не знает? — с иронией спросил я его.
— Ну… — Он тяжело вздохнул. — Она ведь утверждала перечень вопросов, и я должен был объяснить, зачем выкинул все специальные и профессиональные темы.
— Ладно. Кто еще знает, что вместо меня должен быть актер?
— Больше никто! — заверил он меня.
Наш разговор был прерван Лиро Ди, вынесшим на вытянутых руках, как святыню, мой парадный мундир.
— Лиро! — обратился я к нему. — Если ты немедленно не сделаешь лицо попроще, то я прикажу этим костюмчиком вычистить все нужники в гостинице. Ты меня понял? — строго спросил я его.
Бедняга, видимо, представил себе эту сцену в красках, ибо побледнел так, что стал одного цвета с белоснежной формой.
— Все-все, я пошутил. — Я поднял руки, показывая, мол, сдаюсь. — И мне придется в этом целый день париться? — спросил я теперь уже своего продюсера.
— Ну, это было бы, конечно, идеально, не в гражданском же вам выступать.
— Лиро, — обратился я вновь к своему ординарцу.
— Лиро, — обратился я вновь к своему ординарцу. — Ты кроме этого ничего не притащил?
Не моргнув глазом, Лиро отрапортовал, как на плацу.
— Штурмовой комплект, рейдовый комплект, выходная форма, фотохромный комбинезон…
Я почесал за ухом и распорядился:
— Давай выходную.
Пока я переодевался, Аддахи поинтересовался у моего адъютанта, действительно ли он притащил такую кучу барахла лишь потому, что вдруг что-нибудь из этого может мне пригодиться. Получив утвердительный ответ, он воскликнул:
— Мальчик, да тебе же цены нет! — И, понизив голос до шепота, добавил: — Если тебе когда-нибудь понадобится работа, то у меня всегда найдется место.
Стоя перед огромным, во весь рост, зеркалом и рассматривая свое отражение, я внезапно вспомнил, как полгода назад так же рассматривал себя, стоя в клозете подземной базы. Правда, тогда медалей и орденов было значительно меньше. Да и погоны пожиже. Я подмигнул самому себе, а точнее, своему предшественнику. «Ну что, парень? Не посрамил я твою шкурку?» Ладно. Поправив берет и кобуру, я вернулся в холл.
Непривычные к виду парадной формы парни повскакивали с мест и замерли по стойке смирно.
— Вольно, ребята. Не на параде. — Как хорошо быть генералом.
— Ну, что? Пошли? — спросил я.
— Да, время, — согласился Аддахи, и мы направились к лифту, ведущему в конференц-зал.
Народу в зале было не продохнуть. На столе, вопреки моим ожиданиям, было только четыре микрофона в ряд и букет шикарных бледно-желтых геххаи, по запаху чем-то похожих на наши розы, а по виду на лилии.
После короткого представления всем присутствующим и полного перечисления всех моих титулов посыпались вопросы.