Шум справа.
Шесть солдат, сержант и, видимо, офицер. Это серьезно. Развод по постам, что ли? Пропустить? Погасить? А если действительно развод? Скандал может испортить эту дивную ночь.
«Оба. Замыкающих».
Длинный шелестящий звук заставил солдат, сержанта и офицера устало прилечь в пыль. Причем одновременно. Чтобы не нарушать идиллию ночи, пришлось скатить их с дороги в кусты. Еще пара движений сапогом, и пыль припорошила уродливые черные пятна.
Вроде порядок.
А вот и сам штаб. Ух, здоровенный какой. И света, как в доме отдыха. Охренели совсем. Шесть длинных палаток. Радиовагончик. Еще вагончик, но с трубой. Баня, что ли? Нет, столовая. Отдельный шатер под охраной. Рядом вездеходик с хорошей такой антенной. Шифровальщики? Командир? Заглянем обязательно. Но сначала штаб.
Но сначала штаб. Совсем темные палатки отметаем. Перед наступлением над картами парят, аки соколы, не два и не три штабника. Остаются две. Даю знак парням, чтобы взяли дальнюю, а сам огородами направляюсь к ближайшей. Едва не напарываюсь по дороге на трахающуюся парочку. Простите, ребята… Так. Стенка палатки. Оптоволоконный щуп.
Электрический свет вспыхнул так ярко, что глаза заслезились. Проморгались — и к скважине. Вот это да! Везет, так везет. Стол размером с двуспальную кровать, и четыре офицерика, размечающие диспозицию грядущего блицкрига.
Так, теперь щуп в кармашек, и сменить на всякий случай обойму.
Тонкий и острый, словно бритва, стилет не вспарывает, а раскрывает ткань. Я ныряю в дыру. Короткий кувырок, четыре выстрела с колена. Потом еще четыре. И все. Даже не глядя на карту, заталкиваю ее в рюкзачок и быстренько ползу ко второй палатке. Ребята там уже поработали, их улов заметно крупнее. Целая кипа штабных бумажек и электронных блоков памяти едва помещается в наших заплечных мешках. Черт. А ведь я еще планировал зайти к шифровальщикам. Ладно. Лучшее — враг хорошего. Уходим. Втыкаю в складки палатки штырь радиомаяка. Это святое. Уйти без сюрприза — невежливо.
Поскольку уже нет смысла хранить радиомолчание, передаю в эфир второй группе сигнал на встречу. Идем почти открыто. Посты, развернутые в другую сторону, не успевают среагировать и умирают, скошенные шквальным огнем. И тут ночь вспарывает звук сирены. Да, и вправду, пора нам поторапливаться. Скоро здесь будет не просто жарко, а очень жарко и чрезвычайно неуютно.
Рев транспортов по курсу отхода настораживает. И я даю команду ускорить движение. Надо успеть, пока они не развернулись…
Не успели.
Человек сорок. Видимо, все, кого собрали. Если не прорвемся сейчас, потом подойдут волкодавы. Одна надежда, что это штабники.
— Третий.
— На приеме.
— Заслон. Один лис на север. Разворачиваются от реки до поворота дороги. Тридцать-сорок человек. От центра по флангам.
— Понял. Исполняю.
Последние слова он произнес уже на бегу, стремясь как можно быстрее успеть к новому месту встречи. Полторы-две минуты. Продержимся.
— Доратх, Саро, бронебойными по машинам. Говоря все это, одним движением накручиваю удлинитель ствола, потом откидываю сошки и залегаю у неприметного бугорка.
— Огонь! — командую я, и транспортеры синхронно вспыхивают чадящими кострами, зацепив взрывом несколько солдат. Те моментально залегают и поднимают жуткую стрельбу, пытаясь понять, откуда их убивают. Бесшумный карабин прореживает их ряды с уверенностью механической жатки. Офицер попытался поднять их в атаку и упал, закрутившись волчком в предсмертной агонии. И тут темп убыли солдат резко усиливается. Ага, кавалерия подошла. Штабники мечутся под перекрестным огнем, как вши под дустом. Моральный дух — ноль, точность огня такая же. Самое время линять.
— Перебежками, вперед. Доратх, пошел!
Голова. Выстрел. Движение. Выстрел. Движение. Выстрел. Порядок.
— Саро, пошел!
Звук. Выстрел. Еще. Порядок.
Ну и нам пора. Зигзагами, как бешеный заяц, лечу к спасительным зарослям. Внезапно спиной чувствую движение и падаю, разворачиваясь в падении для выстрела. Но враг уже свалился, пробитый несколькими пулями. Перекатываюсь — и бегом к близкому лесу. Вдруг небо словно взрывается стоном, и земля начинает дрожать, словно по ней врезали огромным молотом. Это тактические ракеты по пеленгу нашего радиобуя накрывают штаб арлингов.
— Доратх замыкающий. За мной.
Еще десять минут сумасшедшего, изматывающего бега под музыку ракетного обстрела.
— Тахор.
— На приеме.
— Подходим.
— Понял.
Три минуты, и, упакованные в десантный отсек, мы рвем когти.
После четырех безуспешных попыток связаться с командующим армией я, наконец, пробился сквозь толпу адъютантов, но в ответ на предложение использовать оперативное преимущество и привезти, если надо, карту, добытую в штабе арлингов, услышал только отборную ругань пополам с угрозами упечь на рудники до конца жизни.
Ну, что ж. Нормальные герои всегда идут в обход.
Через пять минут я сидел у командира ракетчиков, который согласился под свою ответственность прикрыть наш отход пуском нескольких ракет. Бедный офицер отбивался, как мог.
— Да меня разжалуют! — кричал он, с ужасом глядя на штабную карту арлингов с еще не просохшими чернилами.
— Да ты послушай, — гудел Ша Кхорданг. — Ни ты, ни мы ему официально не подчиняемся. А если не врежем сейчас, они за несколько часов перегруппируют войска. А через три дня устроят всему фронту такое…