— Поднимайся! — Сергей жестко потряс меня за грудки. — Нельзя терять эффект внезапности! Они там, в своих краулерах, сидят ни живы, ни мертвы! Небось на говно исходят — эдакий фейерверк! Оружие твое где? Отлично! Бегом за мной, никакой личной инициативы — пристрелю на месте! Понял?
Перебежками в переулок, засим, укрываясь за грудами мусора и сгоревшими много лет назад автомобилями, по бывшей улице Бривибас — к конвою союзников.
— Поднимайся! — Сергей жестко потряс меня за грудки. — Нельзя терять эффект внезапности! Они там, в своих краулерах, сидят ни живы, ни мертвы! Небось на говно исходят — эдакий фейерверк! Оружие твое где? Отлично! Бегом за мной, никакой личной инициативы — пристрелю на месте! Понял?
Перебежками в переулок, засим, укрываясь за грудами мусора и сгоревшими много лет назад автомобилями, по бывшей улице Бривибас — к конвою союзников. Нам отлично помогала белесая взвесь не успевшей осесть пыли, густая, будто туман на болоте. В горле першило, пыль проникала даже через плотную шерсть маски. Икалось по-прежнему здорово, но вскоре все мысли занял тот самый боевой азарт, не позволяющий почувствовавшему вкус настоящей войны человеку уйти с поля боя до самой победы или смерти…
Передний «Тигр», напрочь загораживая дорогу, пылает, будто большая свечка — верхние люки закрыты, значит, экипаж сгорел внутри. Исковерканные мотоциклы — взрыв моего снаряда прикончил и часть кортежа… Сергей быстро, хищно обогнул танк, несколько раз выстрелил из пистолета, сжатого в левой руке — видать, узрел выживших мотоциклистов.
— Займись замыкающим конвой танком. — Сергей махнул рукой, куда-то в обжигающий туман. — Я вскрою передний краулер! Потом — ко мне! Бегом!
«Займись танком»… Интересно, как? Меня в армии учили расправляться с бронетехникой с расстояния, используя умную технологию! Не саперной же лопаткой вскрывать махину весом сто восемьдесят тонн!
Приказ есть приказ — я, просачиваясь вдоль гладких бортов краулеров, выскочил прямиком к замыкавшему цепочку гигантскому «Маусу». Стоит себе.
Едва-едва удалось увернуться от пулеметной очереди — они, гады, все-таки меня заметили! Повалился на живот, пополз к гусеницам, наткнулся на труп мотоциклиста. Потертый кожаный плащ, знакомая германская каска с «наушниками» и символом — намалеванный черно-бело-красный маленький гербовый щит сбоку. Череп мотоциклиста, как и сама каска, пробит осколком — надо думать, последствия близкого ядерного взрыва. Половина килотонны, не хухры-мухры…
Вот и «Маус». Но что же теперь делать?
Господи, как не везет! Моя высокотехнологичная винтовка засбоила — это оружие предназначено для полиции, служб охраны, а не для боевых действий в условиях ядерной войны! Электромагнитный импульс — и вот эффект: вся электроника полетела! Бесполезное железо! Наверное, у Сергея то же самое, зря надеялся на военные чудеса будущего. Я машинально сдернул с плеча древний МП-38, надежную хлопушку конструктора Эриха Фольмера.
Танк величественно рыкнул и подался назад. Я — за ним. Подполз сбоку, по-обезьяньи цепляясь, вскарабкался на броню. Но ведь нельзя же воевать со здоровенным танком, пусть старым и примитивным, только с помощью автомата? Думай, думай, болван! Время уходит!
Решение пришло само собой. У меня, как и у Сергея, в запасе лежал баллончик с аэрозольным веществом, не пропускающим инфракрасные лучи. Что на этикетке указано? Верно: «Горюче, взрывоопасно!»
Отрывается клочок ткани от комбинезона, обильно поливается аэрозолью. Промокшей тряпочкой обматывается распыляющее устройство. Где зажигалка? Ага, как всегда в правом кармане штанов!
Баллон летит на решетку двигателя «Мауса», я спрыгиваю с брони, направо от танка. Неподалеку слышится стрельба короткими очередями — Сережа работает. Только щелчки выстрелов никак не соотносятся с шипящим звуком, производимым импульсной винтовкой! Ладно, потом разберемся.
Только щелчки выстрелов никак не соотносятся с шипящим звуком, производимым импульсной винтовкой! Ладно, потом разберемся.
На корме танка пошипело, я уж совсем потерял надежду на чудо, однако грозное предупреждение производителя оказалось справедливым: баллон таки взорвался, разбросав тугие струи противного сине-зеленого огня. Двигатель желто вспыхнул.
Снова на броню. Скрипит верхний люк, что перед самым командирским перископом, открывается, по пояс высовывается человек в пилотке и с перемазанным машинным маслом лицом… Но я уже на башне — короткая очередь прямо в грудь и шею, вскрик, хрип, брызги вязкой крови в лицо. Танкист сползает вниз, а я, стискивая рукоять автомата до спазмов в запястье, непрекращающейся очередью палю в темную утробу «Мауса», пока не кончаются патроны. Все. Дело сделано.
Двигатель разгорался все сильнее — пора убираться. Если рванет боезапас — мне каюк, окончательный и бесповоротный. Сергей, значит, возле переднего краулера? А ну, быстро к нему!
* * *
Я едва не получил инфаркт, когда добрался до места главных событий. Бортовой люк громадного транспортера вскрыт, несколько трупов у порога, внутри щелкают выстрелы и колышутся язычки темно-красного пламени. Пожар в кунге, что ли?