— Конечно, понимаем, — закивал я. — Одинокое женское сердце, жаждущее утешения, муж в походе, а опускаться до связи с десятниками стражи — фи! Как-то не по-королевски. Итак, наша догадка номер один была верной. Теперь догадка номер два. Клавдий, ответьте, это вы убили Гамлета-старшего? Нет, я понимаю, что признаваться в совершении самого страшного греха после богохульства — цареубийстве — никто не будет. Вдобавок это не просто цареубийство, но еще и братоубийство. Древнейшее проклятие.
— Если вы не заткнетесь, Гильденстерн, — король побагровел, — отправитесь на эшафот немедля!
— Ради установления истины мы не пожалеем жизни, — пафосно сказал Дастин. — Впрочем, это не важно, кто убил предыдущего короля. Важно то, что и под вами, Клавдий, трон начал шататься. Фактически мы столкнулись с заговором, продуманным настолько хорошо и тщательно, что, если бы не вмешательство мое и моего друга, через пару дней заговорщики устранили бы всю королевскую семью. Принца, короля, королеву, старого Полония, Лаэрта…
— А меня-то за что? — выпучил глаза рыцарь. — Я вообще-то королю не родственник!
— За компанию и для красоты, — отмахнулся я. — Единственный, кто после смерти датских монархов может реально претендовать на трон — это… Сами догадаетесь, ваше величество, или подсказать?
— Фортинбрас, принц Норвегии. А все почему? Потому что мой сумасбродный братец Гамлет заключил этот дурацкий договор!
— Смею вам напомнить, сир, — как бы невзначай сказал Дастин, — что Фортинбрас с войском находится на территории вашего государства. Очень недалеко от Эльсинора. Он якобы идет воевать с Польшей. Не знаю, что Норвегии делить с Польшей, но факт остается фактом. И если в Эльсиноре действительно случилось бы нечто непоправимое, то Фортинбрас — вот он, тут как тут! На редкость вовремя проходил мимо! И надо же такому произойти: в это самое время некто, пользуясь душевной слабостью принца, подкупает нескольких актеров мистера Хэнслоу, чтобы те изобразили спектакль перед Гамлетом. Жутковатый спектакль, скажу я вам. Ночь, воет ветер, ревут волны в проливе, часы отбивают полночь… И вдруг появляется призрак почившего короля! Хэнслоу, а ну рассказывайте!
Дрожащий антрепренер едва мог говорить от ужаса перед королевским гневом.
— Сир, мы не виноваты! Нам заплатили! Сказали, будто это невинный розыгрыш! Кто бы мог подумать, что тот приличный молодой господин — заговорщик?
Хэнслоу выложил все. Актер поддакивал и даже на память прочитал несколько самых ярких строчек из монолога Тени Отца Гамлета. Король то краснел, то бледнел, то ругался, но наконец сдулся, будто проколотый воздушный шарик, и приобрел исключительно усталый вид.
— Но зачем это нужно было делать? — с нотками стона в голосе вопросила Гертруда.
— Зачем? — Я поднял брови. — Ваш сынок с юных лет был слаб на голову. А тут — столь тяжкое переживание.
А тут — столь тяжкое переживание. Является призрак папочки, вещает, будто Гамлет-старший убит родным братом, и требует мести. Впечатлившийся принц начинает немедленно месть умышлять. Как перспектива — смерть короля, самого Гамлета либо признают сумасшедшим, либо обвиняют в убийстве и ведут на плаху… По салическому закону женщина, а именно мадам Гертруда, трон не наследует, венец не принадлежит никому… до времени, пока не приходит Фортинбрас, чтобы навести порядок в прогнившем Датском королевстве. Другие вопросы?
— КТО? — страшным голосом спросил король. — Кто исполнитель?
— Мы предполагаем, что Горацио, — сказал Дастин. — Одно время в Англии жил такой предсказатель, Вильям Шекспир. Так вот, он в точности предрек все события, которые мы имели честь или несчастье наблюдать. А в финале пророчества, так и называвшегося «Гамлет, принц Датский», описал, как Эльсинор завален трупами… Знаете, кто остался в живых по господину Шекспиру? Только Горацио. Все остальные мертвы. Розенкранц и Гильденстерн, кстати, тоже. А Фортинбрас должен был сказать такие слова:
Но это еще не все! Сразу за этим Горацио подтверждает:
Мерзавец, он еще твердил о беззаконии! — продолжал Дастин. — Но как хорошо продумано! Не нужно врываться ночью в покои короля, перерезать ему глотку, устраивать громкий мятеж… Достаточно лишь показать принцу несуществующего призрака и дело в шляпе! Изворотливый, как и все настоящие сумасшедшие, Гамлет уничтожит датский престол без чьей-либо посторонней помощи. Вот и все результаты расследования, сир.
— И что же теперь делать? — вяло спросил король.
— Ищите нового наследника, а Гамлета… Гамлета отправьте в Англию.
— Может быть, в Гейдельберг, к докторам? — Королева вытерла слезу.
— В Англию! — Клавдий стукнул кулаком по столу. — А вы, Гильденстерн, и вы, Розенкранц, его туда отвезете. И чтоб глаз не спускать! А главное — держать язык за зубами. Все, что было произнесено в этой комнате, должно умереть в нас!
На том домашний судебный процесс и был закончен.
* * *
Из Эльсинора мы увезли замечательный сувенир. Это был пакет, украшенный королевскими печатями, но вскрыли мы его лишь вернувшись в Дом — ночью, тайно мы покинули датский королевский замок, вовсе не желая следующим утром отправляться к берегам туманного Альбиона, которого на Афродите быть не могло по всем законам природы. Хотя что нам до законов природы? Эльсинора вот тоже не могло быть, а он был…