Хороший же будет у нас с ней контакт!
— Или так: каждый блок — целый город. Все зависит от направления
эволюции. Мыслящие существа не обязательно должны вести свою родословную
от лесных обезьян, как это у нас на Земле. Ну, и могут быть очень малых
размеров.
— И что ж из этого следует?
Радин уже оправился от изумления и говорил, иронически улыбаясь.
— То, что каждый блок — автономная обитаемая система.
— И в каждом — профессор величиной с кошку? Картина: он прилетает на
Землю и встречается с тигром!
— Если их в блоках по нескольку, рост еще меньше.
— Значит, на Земле первой будет не встреча с тигром, а с микроскопом.
В волнении Радин решительно сделал несколько шагов в направлении к
блоку, но вдруг взмахнул руками и возвратился к Тополю.
— Но как это проверить? — воскликнул он.
— Да, как проверить? — повторил Тополь. — Ведь и мы бы не были
благодарны великану, который распорол бы «Сигнал» и сказал: «Здравствуйте!
Очень рад познакомиться!».
Радин молча утвердительно кивал головой.
Вода! Где-то в космосе ленивыми айсбергами плыли ледяные астероиды.
На Марсе вода оседала инеем.
На Венере бурлила, перемешиваемая паром.
На Нептуне голубела глыбами. Лед был бы там самым надежным строительным
материалом — вроде земного гранита или бетона.
А на самой лучшей из планет, на той, где была Чайкен, текли целые реки
воды. Она колыхалась в морях, хрустальными струями вырывалась из горных
ключей. Просто стояла в стаканах и кружках, свободно вытекала из
водопроводных кранов.
Тополь даже закрутил головой, чтобы отогнать видение льющейся перед
глазами ледяной прозрачной воды. Напиться б сейчас!..
Ежедневно из их кислородных баллонов убывало почти по тысяче девятьсот
граммов кислорода.
Вода, которая образовывалась в их организмах, сразу же подвергалась
электролизу. Водород накапливался бесполезным балластом. Около семисот
граммов кислорода возвращалось в дыхательные аппараты, остальное накрепко
цементировалось в углекислоте, исключаясь из круговорота.
Всего двое суток
прошло с того момента, когда был покинут «Десант», а масса кислородных
баллонов уже уменьшилась на пятидесятую часть. Приходилось думать об
экономии. Не дышать они не могли. Однако они могли меньше двигаться и
меньше пить.
Но не хранится ли кислород в аппарате для наплавки кромок? Химические
элементы одинаковы во всей нашей Вселенной!
Они долго колебались, прежде чем принять решение. Тополь был против.
Стоит ли делать так? Ведь если хозяева блоков сами не нуждаются в
кислороде для дыхания, в их глазах это будет обычной диверсией. Радин не
соглашался. Аппаратов два. Порча одного из них не грозит никакими
катастрофическими последствиями кораблю. Значит, можно пытаться. Все
остальные соображения — второстепенны. Тополь был вынужден согласиться.
Вдвоем на одном поясе они добрались к вершине конуса и еще раз
исследовали аппарат. Он не имел вентилей, кнопок, фланцев. Спирали были
сжаты в плотные гофрированные трубы.
План был такой: Радин излучателем рассекает одну из спиралей. Тополь
надевает на обрубок горловину приемника анализатора. Если начнет поступать
газ, он будет исследован. Если нет, придется вскрывать сам блок.
Осуществить этот план не удалось: излучатель ничего не смог сделать ни
с материалом спирали, ни блока. Пришлось пустить в ход УПС — прибор для
слесарных работ — и более четырех часов вручную орудовать им, двигая
рычагом.
Уже Радина сменил Тополь, потом опять за работу взялся Радин. Дышали
они тяжело и до обидного неэкономно расходуя кислород, а серо-голубоватый
металл не поддавался, место распила затягивалось, заплывало.
Но все-таки наконец, словно у аппарата иссякло терпение, тонкая трещина
надсекла спираль.
Тополь успел схватить момент. Короткая струйка синего, сразу
растаявшего газа, попала в приемник анализатора.
Трещина еще более расширилась, но из отверстия ничего более не
вырвалось. Видимо, трубку перекрыли где-то внутри.
Через четыре секунды был получен ответ: в аппарате содержалась
металло-газовая смесь. Кислород в ее состав не входил. Впрочем, и вообще
ни один из химических элементов опознан не был. Эта смесь представляла
собой принципиально другое, необычное для анализатора вещество.
Тополя толкнуло в бок. Изуродованный аппарат сдвинулся, развернулся и
повис у торца одной из дугообразных труб, уставившись в него поврежденной
спиралью.
— Будем и этот ломать? — с горькой усмешкой спросил Тополь и кивнул на
второй аппарат, который медленно плыл к освободившемуся месту у вершины
конуса.
— Нет, Вил, — ответил Радин. — Будем строить шатер, ставить лотки для
родфлерии. Месяца через три кислород сбалансируем. А пока — прежний режим:
меньше двигаться, больше спать.
— Но позволь! — Тополь даже не сразу нашелся, что говорить. — Ты
собираешься быть здесь больше трех месяцев?
Радин кивнул утвердительно.
— Но позволь! — Тополь даже не сразу нашелся, что говорить. — Ты
собираешься быть здесь больше трех месяцев?
Радин кивнул утвердительно.
— Больше трех месяцев? Ну нет, — продолжал Тополь. — Надо во всем