пожалуй, — самое удивительное из того, что я видел за все годы своей
космической жизни…
Они вернулись к «Сигналу» и, как требовали правила отлета, стали
придирчиво осматривать его оболочку. Тополь подводил итог:
— Атмосферы нет, вращения нет. Встречен космический туф,
кристаллогиганты и, наконец, след от перемещения над поверхностью
астероида какого-то материального тела.
..
— Вил! — вдруг позвал его Радин. — Подойди скорее сюда!..
В два удара струй ракетного пояса Тополь оказался возле него. Радин
висел метрах в трехстах от земли, под хвостовой частью «Сигнала». И Тополь
сразу увидел: возле обтекателя одного из датчиков анализатора внешних
полей торчит пепельно-серый цилиндр не более пальца длиной.
— Та-ак, — только и произнес Тополь.
Приблизив гермошлем почти вплотную к цилиндру, он стал всматриваться в
него: диаметр сантиметра два, свободный конец округлый, поверхность из
мелких кристалликов. Между ними — узор из крошечных шестиугольных
отверстий — пересекающиеся окружности.
— Заметь, где пристроен, — слышал он между тем голос Радина, — в тени
от встречного потока. С большим умом ставили! Впечатление такое, что в
обводах нашего «Сигнала» для них уже нет загадочного!
— Позволь! Но кто — они, — спросил Тополь, не отрывая глаз от цилиндра:
ему показалось, что в такт словам Радина блеск кристалликов становится то
более, то менее тусклым, — видимо, так он реагировал на радиоволны,
связывавшие космонавтов.
— Тот или те, кто оставили борозду. Или ты признаешь чудеса?
Тополь ответил не сразу, он помолчал несколько мгновений: цилиндр за
это время как бы помутнел, стал ровного пепельно-серого цвета.
— Чудес я не признаю, — проговорил Тополь. — Борозда сделана, вероятно,
другим предметом. Перед нами скорей всего что-то вроде нашего радиозонда.
Может быть, запросить разрешение на задержку? Мы бы исследовали…
Он произнес эти слова, хорошо зная, что они лишние: график встреч со
всеми намеченными еще на Земле астероидами очень тесен. Он позволял
работать без спешки, но потому лишь, что его выдерживали с точностью до
минут, Радин так и ответил:
— Полтора часа, Вил: время, которое бы мы занимались проходкой шахт
здесь, — вот и весь наш резерв. Исследуй! Но за это время мы ответа с
Земли не получим…
— За полтора часа можно только напортить. Лучше уж просто уйти отсюда,
ничего не предпринимая.
Радин указал на цилиндрик:
— Как ничего? А что делать с этим? Взять в «Сигнал»? Оставить? Убрать?
Провести стереофотографирование, рентгеноскопию, замерить спектр
излучений?
— Если корпус в месте установки никак не ослаблен, оставить, — не
колеблясь, ответил Тополь. — Раз мы улетаем, у нас нет другой возможности
сказать всему этому неведомому миру, что мы — друзья, что нам нечего
скрывать, что мы щедры на сведения о себе. Ну как еще мы поможем тем
исследователям, которые придут сюда после нас? И не будем ли ими мы сами,
как только закончим щит?..
— Но послушай. Вил! Мы же отсюда пойдем не к Земле, мы пойдем к
следующим астероидам. Выдержит ли это устройство весь путь? А если нет, то
какие ж сведения оно принесет?..
— Но что еще можно сделать?..
Войдя в «Сигнал», они прежде всего отправили на.
.
— Но что еще можно сделать?..
Войдя в «Сигнал», они прежде всего отправили на. Землю сообщение о
встреченных на астероиде 17-639 непонятных явлениях. Конечно, им хотелось
бы еще до отлета знать мнение Космического совета. Покажется ли его членам
их решение правильным? К сожалению, тратить энергию на подробную передачу
они не могли.
Через два часа тридцать минут прибыл ответ: «Действия одобряются.
Первый».
«Первый» — так подписывался Космический совет в тех редких случаях,
когда он оказывался единодушен и обсуждал вопрос в полном составе.
Получалось, что Совет и день и ночь неотступно следил за «Сигналом». Это
была очень большая честь.
Они получили ответ Земли, когда на экране кругового обзора уже
переливался другой астероид, под названием Янус.
5. АСТЕРОИД ЯНУС
Когда они впервые увидели этот астероид на экране кругового обзора, он
показался им не таким уж и крупным. Измерения дали всего семьдесят
километров в поперечнике. С Земли такие астероиды наблюдались лишь
тусклыми блесточками, светящими отраженным светом, и не привлекали к себе
особого внимания.
Определили массу — она составляла шесть тысяч триллионов тонн!
Невероятно! Астероиды сложены из самых обычных горных пород, к тому же
изрядно растрескавшихся и пористых.
— Еще один объект для исследования, — озадаченно сказал Тополь. —
Недаром же зовут его Янус — римский бог с двумя лицами. Может, лучше
просто не беспокоить его? Шесть тысяч триллионов тонн! Такую громаду нам
наверняка не одолеть. Странно, что на это раньше не обратили внимания…
— А мы все-таки завернем к нему в гости, — шутливо начал Радин и
осекся: изображение на экране стало вытягиваться!
И вскоре они знали: длина этого астероида — восемьсот километров!
Долго молчали. Янус снова уменьшился, потом опять вытянулся.