Автор: Аскольд Шейкин
Жанр: Фантастика
Год: Год издания не указан.
,
Аскольд Шейкин. Солдатская дорога домой
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПОД СЕНЬЮ ЮПИТЕРА И ЗЕМЛИ
…При посещении небесных тел применение любых методик и аппаратуры не
обесценивает важности непосредственного впечатления. Как правило, лишь
после личного осмотра космонавт выносит окончательное суждение. Поступать
всегда только так — вопрос чести.
п.9 Космического Устава 2014 года.
1. ВМЕСТО ВСТУПЛЕНИЯ
Когда крест на диске гравитационного компаса стал симметричным, Радин
остановился. Он опустился на колени, слегка вдавил коробку компаса в
пористую почву астероида и, поднявшись с колен, огляделся. Частокол
каменных пиков окружал котловину. Красноватые пятна освещенных солнцем
скал причудливыми зубцами чередовались с такими глубокими тенями, будто
там были провалы… Как все это знакомо! Четырнадцатый космический рейс!..
Радин снял со спины излучатель и, опершись на него, стал глядеть поверх
скал в черное небо, усеянное блестками звезд. Двигатели ракетного пояса
сами собой изменили режим работы. Голубоватое низоновое пламя угомонилось
и теперь едва достигало плеч.
В наушниках послышался голос Тополя:
— Где ты, Рад?
— Я уже на месте третьей шахты.
— Ты начал проходку?
— Пока еще нет. Центр не закончил контроля. Но это дело пяти минут! А
как у тебя?
— Прохожу последние метры. Шахта очень удачная! Вот только на Юпитер
все еще не могу спокойно смотреть. Я же впервые так близко к нему.
— А ты не смотри.
— Не получается, как ни стараюсь. Едва оглянешься — он снова над
головой!
— Думай тогда, что Юпитер уже миллиарды лет остается таким! В его
атмосфере все процессы давным-давно пришли в равновесие! Для юпитерянского
неба это то же самое, что для нашего, земного, — безмятежная синь!
— Знаю, Рад, знаю, — голос Тополя стал заглушаться шорохом. — Все, —
торопливо закончил он. — У меня — все. У меня восход… И я уже очень
соскучился по тебе!
Радиофон автоматически выключился. Радин перевел глаза на скалы. Солнце
ушло. Но темнота не наступила: рассеивая мрак пепельными сумерками, над
горизонтом медленно поднимался гигантский — в полнеба! —
туманно-полосчатый шар Юпитера.
Это было удивительное зрелище. По поверхности Юпитера параллельными
потоками двигались серые и бело-голубоватые пояса. У экватора — быстрей, у
полюсов — медленней. Казалось, вот-вот они закрутятся до отказа, и
тогда…
Радин тряхнул головой, отгоняя вдруг овладевшее им тревожное ожидание
грозящей катастрофы. Бедняга Вил! Смотреть на Юпитер вблизи и в десятый
раз не легче, чем в первый!
Сквозь одну из белых полос проступало багровое пятно. Сумерки приобрели
красноватый оттенок. Негромко затрещал дозиметр: «Повышенная радиация!»
Радин продолжал спокойно стоять. Он знал: информатор корабля, конечно,
тоже получил известие о повышенной радиации и уже включил над скафандром
магнитную защиту.
Пять минут прошло. Отцепив от пояса щуп ультразвуковой связи, Радин
вогнал его конец в почву, подбородком нажал клавишу вызова.
— Сообщите суммарный анализ, — приказал он.
Свистяще-высокий голос информатора ответил тремя десятками цифр. Цифры
не содержали ничего неожиданного.
«Соскучился, — повторил Радин про себя и рассмеялся. — Чудак! Разве по
мне ты соскучился? Ты просто привык, все время видеть меня рядом с собой!
А вот я-то, пожалуй, действительно привязался к тебе сильнее, чем к
сыну…»
Они познакомились полтора года назад. Радин уже тогда был одним из
самых известных космонавтов Земли. А жизнь известного космонавта (такова
диалектика славы) — это режим, тренировки, подготовка к новым полетам,
обсуждение результатов, полученных в старых… Каждый час на счету! С
трудом удалось выкроить день, чтобы слетать в один из геофизических
отрядов Академии наук СССР. В этом отряде занимались предсказанием
землетрясений, с воздуха наблюдая признаки их приближения. Такой метод мог
представить интерес в космических экспедициях. Если только, конечно, он
был не слишком трудоемок и достаточно точен.
Во владивостокском аэропорту Радина встретил высокий худощавый молодой
человек в сером форменном костюме и фуражке летчика гражданской авиации —
главный геофизик отряда Вил Сергеевич Тополь. Прочитав предписание,
протянутое Радиным, он улыбнулся, слегка развел руки.
— Когда мы сможем вылететь? — спросил Радин, оценивающе глядя на своего
нового знакомого и стараясь определить, что таится за этим: растерянность
при встрече со знаменитостью или сдержанность. — И сделаем так, —
продолжал Радин, — все объяснения потом. Прежде я хотел бы взглянуть, как
практически проходит работа.
— Идемте, — ответил Тополь, улыбаясь еще приветливей. — Самолет уже на
взлетной полосе.
— Ай да-да! — воскликнул Радин. — Темпы у вас тут весьма подходящие!
Тополь удивленно посмотрел на него. И Радин понял: о нет, его новый
знакомый не рисовался. Сдержанность, радушие, деловитость присущи ему по
натуре.
Автомат выводил самолет в намеченную точку, и, предупредив людей