— Будем без задержки.
— Позволите получить аванс?
Покровитель сказал:
— Получите через час.
Соглашение составили тут же, на ходу. Я подписал его, не задерживаясь, и приложил, как полагается, палец и глаз — хотя где-то в районе желудка ощущал некий трепет, или, проще, страх. Потому что если что-нибудь не сработает, а платить, естественно, будет нечем, то нам придется очень невесело. Горько нам придется.
— Нужна и подпись невесты. Мадам?
— Лиза, — сказал я, — кончай смотрины. Подписывай, и пошли дальше.
Идти нам, в общем, было некуда, но этого никак не следовало показывать.
— Подписывать? Покажи где. Тут?
Она поставила подпись недрогнувшей рукой. Как и я, приложила палец и глаз.
— Итак, молодые господа, — обратился к нам главный сват. — Место — дворец, время — завтра к тринадцати часам, но вам следует явиться на час раньше, чтобы успеть одеться, познакомиться хотя бы с шаферами и так далее.
— Будем без задержки.
— Позволите получить аванс?
Покровитель сказал:
— Получите через час. Мы сейчас оформим кредит, не сомневайтесь — все будет в порядке.
— Ну, если ты гарантируешь… заметано.
На этом мы расстались. Но пришлось идти в кредитную палатку, где, опять-таки благодаря покровителю, все устроилось достаточно быстро. Здесь главным действующим лицом стала Елизавета, которую разглядывали откровенно и профессионально. К счастью, ни у кого не возникло идеи испытать ее в деле — хотя не будь с нами мужика из убойной конторы, такие пожелания, возможно, и возникли бы. А так все прошло по-деловому. Лизу предупредили:
— Контракт заключаем на три года. Партнеров выбираем мы, ставки устанавливаем мы, но мы же и обеспечиваем все: жилье, антураж, туалеты, медицинское наблюдение и помощь. Прочтите внимательно. Досрочное расторжение контракта с вашей стороны не предусматривается. Вознаграждение — вот здесь все подробно описано. Если есть замечания, возражения — давайте сейчас.
— Да нет, по-моему, — сказала она, прочитав.
— Мы и не сомневались. Когда сможете приступить?
— Послезавтра с утра.
— Так и записываем. Прибудете вот сюда. — Ей передали карточку с адресом. — И вот что еще: не обижайтесь, но, пока вы не приступите, мы установим за вами наблюдение. Обычно мы этого не делаем, но поскольку вы по просьбе вашего уважаемого друга (кивок в сторону нашего покровителя) уже сейчас получаете весьма немалый аванс — мы вынуждены подстраховаться.
Вот тебе раз. Получается, что мы лишаемся ночлега: не потащу же я за собой «хвост» в укрытие. А больше идти некуда. Ну, что же…
— Можем сделать проще, — предложил я. — Вы уже сейчас можете определить нас куда-нибудь… в гостиницу хотя бы. Поскольку мы тут приезжие, издалека… И наблюдать вам будет легко. Видите ли, завтра у нас свадьба, и хотелось бы… Вы ведь не против того, что мы поженимся?
Они переглянулись:
— Ни в коем случае. Наоборот, замужество — гарантия того, что дама будет вести себя должным образом, без осложнений, без необоснованных претензий к клиентуре — а это все весьма достойные люди.
— Мы в этом и не сомневаемся.
— Прекрасно. Идите, завершайте ваши дела, потом вас проводят.
— А деньги? — напомнил я.
— Да, разумеется. Вот, получите.
Я внимательно пересчитал.
— Все правильно. Благодарю вас. До свидания.
Глава 21
Нас поселили в неплохом, в общем, номере; кровать была одна, но зато двухспальная. Когда мы остались вдвоем, наступило какое-то неловкое молчание — такое, от какого возникает ощущение зубной боли, еще не острой, но уже неприятной. Я постарался нарушить его побыстрее. Любым образом.
— Ну, как тебе понравился выбор женихов?
Елизавета медленно перевела взгляд на меня. Усмехнулась:
— Надеюсь, что мне предложат клиентов не хуже.
— Пожалуйста, не нужно об этом, — попросил я. — Я и так чувствую себя подлецом, продавшим невесту в публичный дом… Не надо.
— Не переживай, — сказала она. — Я же вот отношусь спокойно.
— Ну да — потому что отлично знаешь: ничего подобного с тобой не произойдет, все уже пошло на коду, до послезавтра ничего не затянется.
Сидя на кровати, она медленно потянулась:
— Знаешь, если и произойдет… не знаю, как и что буду чувствовать потом, нет у меня такого опыта. Но тем не менее…
— Елизавета! Перестань!
Она ответила неожиданно зло:
— Сказать тебе, когда была моя последняя близость с мужчиной? Одиннадцать лет тому назад, дорогой. Первая и последняя. Потому что с тех пор я была только старухой — ты сам видел какой. Когда мы встретились в кафе, у тебя что — возникло желание близости со мной? Нет, конечно. И ни у кого не возникало. И у меня оно для вас всех и не должно было появляться. Но ведь мне было двадцать лет… двадцать пять… тридцать, наконец — внутри-то я такой и была! Боюсь, дорогой, что у меня выработался такой комплекс: с кем угодно — но снова испытать все, связанное с близостью, хотя сейчас я вспоминаю это уже достаточно смутно… С кем угодно, понял? Я не нимфоманка, Симон, но я изголодалась…
— Лиза!
— Что, презираешь? Ну да: смотришь на меня, а видишь старуху… Будь проклята романтика, которая меня, сопливую, толкнула на такую жизнь — она в мечтах казалась, конечно, совсем другой. Но я вот такая, такая, такая!..