Глава 19
Опять пришлось вывешивать проклятое «Уро ам изор онури а иномо унэ».
Лиза с минуту любовалась текстом, потом закрыла глаза и просидела в неподвижности очень долго — не менее пяти минут. Затем встрепенулась.
— Господи, и как я сразу не сообразила? Да и ты хорош! Все так просто!
Я почувствовал себя задетым. Сомнению подвергалась единственная ценность, какой я обладал: мой профессиональный уровень. Но я постарался внешне не проявить обиды. Напротив, проговорил очень доброжелательно:
— Ну, что же: вперед! На штурм!
— Ты тоже догадался, да?
— Ты продолжай, продолжай!
— Уро — это ведь еще и скала, так? Следовательно, и крепость, и тюрьма, арест, задержание…
— По-моему, у меня это ясно сказано.
— Да, но изор — и склад, и секрет… Тут не хватает значка удвоения, а на самом деле читать надо уро изор изор : секретный склад. Это указывает на то, что уро перед ними выступает как глагол: «приказываю». И тут же усиливающее ам. А если учесть смежные значения, то ясно, что он требует освободить его из секретного склада или базы, и…
— Да это и раньше было ясно, — возразил я. — Что же тут нового? Если бы тут было хоть малейшее указание на то, где находится эта база…
— Терпение, друг мой. В том-то и дело, что это указание тут есть. А мы с тобой его просто проглядели.
Вот еще! «Мы проглядели!» Щадит мое самолюбие? Не нужно.
— Никто ничего не проглядел. Указание было совершенно ясное — на «Многих». То есть, сюда.
— А вот и нет! Ты обрати внимание на последние два слова: иномо унэ.
— По-моему, совершенно ясно…
— Симон, ты истолковывал их каждое по отдельности, потому что тут нет значка «третий смысл», как и всех прочих немых. На самом деле он тут должен быть, и тогда оба этих слова вместе составляют третье и означают «Могучие»!
Черт! А ведь она, скорее всего, права! И как это я ухитрился упустить из виду эту возможность? Скорее всего потому, что в разговорной речи ею никогда не пользуются, это чисто академическая комбинация. Но она и на самом деле существует.
Не то чтобы новое прочтение показалось мне более убедительным, чем оба предыдущих; однако и серьезных возражений у меня не нашлось — потому, может быть, что я уже как-то поверил в инскую эрудицию Лизы.
Хотя оставаться Елизаветой ей предстояло уже недолго. Кстати…
— Лиза, а как тебя называть завтра?
Она пожала плечами:
— Завтра и узнаешь. Если понадобится.
Сказано это было совершенно равнодушно, и мне, откровенно говоря, от этого веселее не стало. Нет, надо заниматься делами — так подумал я, — как только разговор грозит уйти в личное, меня сразу осаживают, как забаловавшую лошадь. Ладно, мадам, пусть будет по-твоему.
— Значит, ты считаешь, что он и сейчас находится у «Могучих», так?
— А ты что — сомневаешься в моем прочтении? Дай лучшее.
— Да нет, я верю, верю. Итак, сейчас действие первое: где они помещаются?
— Без проблем.
Лиза повесила экран, загрузила на него городской план. Очень подробный.
— Где это ты таким разжилась? — не удержался я.
— Я тут не первый день живу. Была возможность. Сейчас отыщем.
Наверное, в ее мике — имплантированном микрокомпьютере — было накоплено немало полезной информации; во всяком случае, помолчав не более минуты, Елизавета решительно тряхнула головой:
— Ну, вот и порядок. Они вот где.
Она выделила на плане квадрат, изменила масштаб, так что на плане единый массив разделился на отдельные здания. Подвела мерцающую точку курсора:
— Вот он. Сейчас посмотрим по вертикали… Третья зона. Они занимают пять уровней — с семьдесят восьмого по восемьдесят третий. Отчего это все они любят забираться повыше? — Тут же она ответила себе самой: — Скорее всего, у них есть и нижние выходы, но официально они не зарегистрированы.
— Место они выбрали не случайно: почти самый центр, солидные учреждения и наверняка хорошая подстраховка от каких-то беспорядков. Так просто, как от «Многих», оттуда не ускользнешь.
Она кивнула:
— Не то что не ускользнуть — туда и войти будет куда сложнее, а пробиться силой и вовсе невозможно. Я этот район помню… Смотри, вот этот домик.
Место плана на экране заняло изображение одной из центральных городских башен. Не самой высокой, впрочем: всего девяносто уровней. Но весьма внушительной. И с очень непростыми подходами. Хотя нам это было безразлично: вдвоем на штурм не пойдешь даже и в куда более благоприятных условиях. Без оружия к тому же, с одним гребешком.
— М-да, — пробормотал я. — А скажи… Лиза! Ты что? Что стряслось?
Слова эти вырвались сами собой, потому что с Елизаветой явно что-то происходило: только что была энергичной, уверенной в себе красавицей, пусть лишь маской это было, неважно — а сейчас словно воздух из нее выпустили: съежилась на стуле, опустила голову, экран, что она поддерживала в воздухе, заколебался, вот-вот исчезнет…
— Болит? Что? Где?..
— Ничего, — проговорила она неохотно. — Не обращай внимания. Пройдет.
— Как это — «не обращай»? Что с тобой?
— Да просто — надоело все. Надоело! — повторила она зло. — Только тебе не понять…
— Что надоело?
— Все! Такая жизнь. Из одной передряги в другую. А я ведь тоже человек! И жить хочу.
— Только тебе не понять…
— Что надоело?