— Очень на него похоже! — вздохнул я. — Теперь понятно, почему он такой шустрый.
Наконец я затормозил у входа в Управление Полного Порядка. Мы с сэром Мангой покинули амобилер и торопливо прошли на нашу половину Дома у Моста.
В кабинете Джуффина было людно. На рабочем столе сидел донельзя довольный собой Нумминорих и болтал ногами — в этом отношении он оказался совершенно полноценной заменой бедняги Мелифаро. Рядом пристроилась леди Кекки Туотли. Правда, она не болтала ногами — и на том спасибо. Шурф Лонли-Локли взирал на них со строгостью школьного учителя, но пока помалкивал. Сам Джуффин меланхолично копался в тарелке с остатками печенья, выражение лица у него при этом было чрезвычайно недовольное. На его плече сладко дремал Куруш, придавая нашему и без того вполне экстравагантному шефу совершенно фантасмагорический вид.
В кресле у стены покоился бородатый дядька, одетый в своего рода спортивный костюм из какой-то сверкающей ткани. От его экзотического наряда за милю пахло дальними странами и большими деньгами.
— Это кто такой? — спросил я с порога.
— Это наш дорогой куманский гость, будь он неладен, — объяснил Джуффин. — Сэр Кумухар Манула, счастливый владелец «Сладкой Тучи» и виновник всех наших бед. Я его уже допросил. Парень совершенно спокойно признался, что действительно всучил бедняге Мелифаро эту грешную шкатулку и попросил передать ее Анчифе — в качестве сувенира, призванного стать свидетельством их торжественного примирения и вечной дружбы. Думаю, дома мальчика одолело любопытство, а может быть, он почуял неладное и решил внимательно изучить подарок, прежде чем передавать его брату… Одним словом, господин Манула виноват в том, что случилось с нашим Мелифаро. И, между прочим, совершенно не испытывает угрызений совести. Твердит, дескать, так было угодно судьбе, — тоже мне философ! В общем, я усыпил этого говорливого куманского мстителя. Пусть пока дрыхнет. Надо еще хорошенько подумать, что мы с ним будем делать…
Джуффин закончил свой сердитый монолог и наконец-то одарил меня лучезарной улыбкой.
— Молодец, Макс, ты действительно привез сэра Мангу чуть больше чем за час. А посему я не стану откусывать тебе голову, как и обещал. Слово, особенно данное в Последний День года, надо держать… Хороший вечер, сэр Манга. Присоединяйтесь к нашей маленькой компании. Я уже послал зов в «Обжору», и сейчас мы все будем много кушать. Наш штатный мудрец, сэр Кофа Йох, утверждает, будто самые разумные решения приходят в голову во время тщательного пережевывания пищи.
— А где он сам? — поинтересовался я.
— А где он сам? — поинтересовался я.
— Представь себе, дома. Кофа торжественно заявил, что у него есть традиция сладко спать в собственной постели вечером каждого Последнего Дня года. Честно говоря, у меня не нашлось аргументов, чтобы его переубедить. Да и зачем? Все, что мог, он уже сделал, а никакой другой работы вечером Последнего Дня года ему все равно не светит. Не удивлюсь, если выяснится, что мы — единственные жители столицы, еще не добравшиеся до постелей.
— А где мой сын? — спросил сэр Манга, удобно устраиваясь в моем любимом кресле.
Мне оставалось только обреченно понурить голову. В кои-то веки кресло оказалось свободным по причине отсутствия Кофы, который был моим единственным конкурентом в борьбе за этот уютный шедевр мебельного мастерства, — и на тебе, такое расстройство! Сэр Шурф наградил меня понимающим взглядом и молча похлопал своей огромной защитной перчаткой по сиденью одного из стульев. Я послушно уселся — если уж сам Лонли-Локли дал себе труд обратить мое внимание на сей предмет, я просто обязан последовать его указанию.
— Я поместил вашего сына в специальной комнате при моем кабинете. По крайней мере, там ему ничего не грозит, в том числе и смерть от истощения. Это помещение способно творить настоящие чудеса, Манга. Оно так надежно изолирует своего обитателя от Мира, что даже время почти не властно над ним. Я уже не говорю о прочих неприятностях.
— Да, я слышал много городских легенд о страшной и таинственной комнате при кабинете господина Почтеннейшего Начальника, — кивнул сэр Манга. — Начиная с простенькой версии, будто дверь за вашей спиной ведет прямехонько на тот свет, и заканчивая изысканными рассуждениями о том, что за этой дверью несчастную жертву поджидает вся бесконечность Вселенной… Как любящий отец, я от души надеюсь, что все это глупые враки.
— Правильно делаете, — рассмеялся Джуффин. — Это просто камера предварительного заключения для особо опасных преступников. И хорошее убежище для тех, кому следует на время отгородиться от Мира. Именно то, что сейчас позарез требуется вашему сыну.
— Да, пожалуй, — согласился сэр Манга. — Но для начала мне следует его осмотреть. Вдруг окажется, что я сам могу помочь. Куманец сказал вам, откуда он взял Гравви?
— О, это воистину романтическая история, из тех, что принято считать волшебными сказками в уандукском стиле. Наш новый знакомый получил Гравви от своего повелителя, халифа Нубуйлибуни цуан Афии. Тот решил, что сэр Кумухар Манула имеет слишком большие амбиции и при этом обладает слишком большим весом в грозном клане Стражей Красной Пустыни. Халиф не учел одного: старейшины Стражей хорошо осведомлены о секретах Гравви. Поэтому господин Манула пренебрег правилами этикета и не стал открывать шкатулку. А положил ее в свой дорожный мешок, вместе с прочими вещами, без которых нельзя обойтись в дальнем путешествии. Собрал манатки, созвал своих приближенных и сказал им, что если халифу не нужна его жизнь, им придется поискать другого владыку, который сумеет разумно распорядиться этой великой драгоценностью, — имейте в виду, я цитирую дословно! Вечером того же дня небольшой отряд воинов Красной Пустыни отправился в ближайший порт. Там мятежный господин Манула приобрел первый попавшийся фафун, нанял нескольких профессиональных моряков и отправился прямехонько в Ехо, поскольку тешил себя надеждами, что Его Величество Гуриг Восьмой не преминет заполучить на свою службу такого великого человека. Кстати, я думаю, он был прав. Наш Король действительно с удовольствием принял бы под свое покровительство сэра Кумухара Манулу.
Правда, не потому, что Соединенное Королевство так уж страдает без его многочисленных талантов, а просто в качестве экзотической игрушки. Иметь в своей свите беглого Стража Красной Пустыни — это так романтично! Пожалуй, я бы и сам не отказался, но у меня до сих пор нет никакой свиты.
— А мы как же? — обиделась Кекки. — Чем не свита?